Он ушел с твердым намерением пробежать проклятые три километра. «Да кто согласится? Они же меня терпеть не могут», – думал Мышкин весь день.
Когда прозвенел последний звонок, Леша встал со своего места и понуро побрел к доске.
– Ребята, – начал он неуверенно. – Я хотел бы поговорить.
Шумный сбор рюкзаков резко прекратился.
«Что за обращение такое дурацкое – ребята, – думал Леша. – Ребята. А как их еще – леди и джентльмены? Чуваки? Народ?».
– Чего надо, Чмыш? – пропела Наташа, соседка Ларисы по парте.
– Да, чего надо? – буркнул Сеня. – Сам не хочешь учиться, так хоть другим не мешай!
– Вы слышали про соревнования по бегу? – спросил Леша. – Я думаю, это наш шанс поехать в Питер!
– Наш шанс поехать в Питер – если ты вдруг резко поумнеешь! – заметил Сережа Долгов, мальчик с первой парты в ряду у окна. – То есть шансов никаких.
– Я обещаю взяться за учебу, – сказал Леша. – И если я получу четверки, и мы выиграем забег, то вырвемся вперед!
– Пошли отсюда, – махнул рукой Сеня. – Ну нафиг этого петуха.
– Кто хочет – встретимся в субботу в двенадцать! Метро «Воробьевы горы»! – прокричал Леша вслед.
Но одноклассники уже болтали между собой. Только Лариса посмотрела на Лешу с сочувствием и снова повернулась к Наташе.
Щеки Леши горели. Он даже не обиделся на «петуха» – как-то это было по-детски глупо. Петух. Ну разве на это можно обидеться. Но почему тогда так паршиво?
– Ну, не расстраивайся, – попытался подбодрить Анохин, но стало только хуже.
Почему, если говорят не переживай – начинаешь переживать еще сильнее?
– Зачем ты меня на это подбил? – покачал головой Леша. – Я Чмыш, ты что, забыл?
– Странно, а в начале года ты считал, что ты крутой чувак, живший целый год на море, – фыркнул Анохин. – Легко тебя переубедить.
«Никуда я не пойду. Ни в какую субботу. Ни на какие «Воробьевы горы» не поеду. Ночью еще к акабадорам. Буду спать. К черту этот бег», – думал Леша всю неделю.
Но в субботу подскочил рано утром и, натянув треники и толстовку, выбежал под дождь. Сонный Анохин поплелся следом.
Полупустой вагон довез их до станции «Воробьевы горы».
– Лех, – начал Анохин, оглядывая редких пассажиров, – ты прав, зря мы это. Никто не придет.
– А может, придет, – твердил Леша, оглядывая пустынную станцию.
Но прошло пять минут, потом еще пять, пассажиры спешили по своим делам, и никто из класса не показался.
Леша смотрел на капли, струящиеся по стеклу, на мокрый асфальт набережной и серую реку.
– Пойдем, Лех, – Никита потрепал друга по плечу. – Вернемся, подрыхнем немного.
– Не пойду, – прошептал Леша. – Они не хотят бегать – я сам побегу.
– Ну так дождь же, – вяло запротестовал Анохин.
– Да ну и что! – крикнул Леша и потрусил к выходу.
Бегать значит бегать. Когда они вышли на улицу, чертов дождь зарядил еще сильнее.
– Да хватит тебе! – попросил Никита, но Леша накинул капюшон толстовки и побежал по набережной. Выругавшись, Никита рванул следом.
– Леша! Леша, подожди!
Мышкин резко остановился и повернул голову. Под козырьком станции жались девчонки. Он сразу узнал Таню Бондаренко. На Тане были леопардовые лосины, и у Леши промелькнуло в голове, что это очень странный для бега прикид. Рядом с Таней стояла, облокотившись о стену, их с Анохиным одноклассница Наташа и – тут Лешино сердце сделало сальто мортале – Лариса.
Медные волосы были забраны в неаккуратный пучок на затылке. Белая футболка на два размера больше спадала с плеча. Лариса то и дело шмыгала носом и старалась не смотреть на Лешу. Но Мышкину было всё равно. Она пришла! Она здесь!
– Сказал на «Воробьевых», а где точно – не сказал! – голос Тани вернул его к реальности. – Звоню тебе, звоню, а ты трубку не берешь! О, привет, Никит, – она подмигнула Анохину.
– Привет, – буркнул тот в ответ. Кажется, магическая смелость, охватившая напарника на вечеринке, уже давно растворилась.
– Девочки сказали, ты бегаешь, – бодро продолжила Таня. – А мне ГТО нужно сдавать. В вуз дополнительные баллы за это дают. Ничего, я с вами? Леш?
– А, ничего, – наконец пришел в себя Леша. – Здорово. Ну что, это, побежали?
– Побежали и всё? – разочарованно протянула Таня. – И вы ничего не скажете? Никаких мотивирующих слов там? Джаст ду ит? О спорт, ты – мир?
Никита толкнул Лешу в плечо. Леша отмахнулся: ладно, попробую. Отряхнув капли с толстовки, он зашел под козырек.
