Он увидел Анохина, зависшего над дорогой, как привидение. Глаза закатились, раскинутые руки, ноги в порванных кроссовках. Живой? Мертвый?
У Леши засосало под ложечкой.
– Никита!
– Это твой друг? – послышался вкрадчивый шепот. – Как жаль, что он умрет.
– Кто ты такой! – закричал Леша. – Покажись! Что ты сделал с Никитой?
– Всех, кто тебе дорог, ждет смерть, – повторил голос. – Если ты не принесешь мне книгу. Все они – отец, Никита – погибнут из-за тебя!
– Никита!
Леша бросился к другу, но невидимая волна отбросила его назад. Асфальт оцарапал локти и правую щеку, и колючие капли вновь зарядившего дождя попали в нос.
– Никита!!!
– Ты стащил книгу. Ты заплатишь.
– Никита!!!
– Это ты во всём виноват. Папаша не говорил тебе, что твоя мать умерла из-за тебя?
Леша не выдержал и заплакал. Хлюпал носом, размазывал слезы и сопли по щекам, скулил. Проклятый комок в горле не давал нормально дыхнуть. Мама… что с ней стало? Он в этом виноват! Он… Он…
– Лех, ты чего валяешься?
Смех.
– Что, поскользнулся? Хых. Говорил же, не догонишь.
Снова смех.
– Вот идиот. Руку давай, ага. Фу, прямо мордой в лужу.
Леша поднял голову и увидел Анохина. Напарник стоял, склонив голову набок, и посмеивался.
– Ты где был? – прошептал Леша.
– За деревом спрятался, – кивнул Анохин. – Выглянул, а ты лежишь. Чего разлегся?
Леша вцепился в мокрую ладонь Никиты и поднялся. «Не говорить, что попал в портал, – промелькнуло в сознании. – Ничего не говорить».
– Ну ты и придурок, Мышкин, – Никита по-дружески хлопнул Лешу по плечу. – Обиделся, что ли? Ну ты так смешно в этой луже лежал!
– Нет, – Леша нашел в себе силы улыбнуться. – Нет, конечно.
– О, а вот и Леша с Никитой! – издали показалась фигура Тани Бондаренко. – С ума сошли? Вы куда так быстро улетели? Лар, Наташ, я их нашла! Ой, Леш, у тебя кровь.
– Ерунда.
Вскоре показались и Лариса с Наташей. Лариса выдохнула, приложила ладони к красным щекам и заново заплела волосы в косу.
– Девчонки, – Леша нашел в себе силы улыбнуться, – пойдем мороженое есть!
– Ну, мороженое – это слишком. А вот горячий кофе сгодится. Да? – Таня бросила взгляд на подружек.
Лариса согласно кивнула. Наташа безразлично пожала плечами.
– Значит, решено! – Леша хлопнул в ладоши.
Всю дорогу, что они возвращались, а потом ехали на метро до Фрунзенской, у них с Анохиным происходил молчаливый диалог.
«Кофе пить? С ума сошел? У нас бабла еле на себя хватает!»
«Отвали, Анохин, какой же ты жмот всё-таки»
«Я не жмот! Ты что, их в «Старбакс» ведешь? Там стаканчик кофе знаешь сколько стоит? Знаешь? Пошли в «Макдачную».
«Нет, Никит, в «Макдачную» – не комильфо».
В кофейне Леша купил каждой по кофе и по пирожному. Таня и Наташа охотно выбирали, а вот Лариса покраснела до кончиков ушей.
– Да ладно тебе, – Леша улыбнулся. – Бери что хочешь.
– Я возьму, – она оглянулась на подруг, – потому что мы в компании. Но вообще ты не обязан… Я не твоя девушка. Латте, пожалуйста.
У Леши засосало под ложечкой. Простая фраза «я не твоя девушка» ударила хлестко, как мокрая тряпка.
Они расположились за дальним столиком и несколько часов непринужденно болтали о книгах и фильмах. Точнее, болтал Анохин, а Леша отмалчивался, поглядывая на друга исподлобья.
Прощаться не хотелось. Поэтому все сначала проводили Таню до «Юго-Западной», а потом поехали в школу. Когда бойкая Таня Бондаренко покинула компанию, Лариса и Наташа как-то стушевались и притихли. Анохин тоже насупился, мигом растеряв былое красноречие. Так и ехали в тишине.
– Ну что, – сказала Наташа на прощание. – В следующую субботу на том же месте?
– Наверное, – удивился Леша.
