– И зачем мы вообще приперлись, – заныла Наташа, поковыряв асфальт красными кедами, – тоска.
– А мне кажется, бег – это очень полезно, – ободряюще улыбнулась Лариса. – И весело. Ты давно занимаешься, Леш?
– Да не особенно, – Леша пожал плечами. – Пару лет назад я увлекся фитнесом, ну, тренировки по программам Лес-Миллс, знаете?
Лариса, Наташа и Таня помотали головами, а Анохин закатил глаза.
– Ну, не важно, – замялся Леша. – Потом на Кипре у меня был личный тренер, и я как-то стал бегать больше.
– Личный тренер – очуметь, – прошептала Таня восхищенно. – Крутяк.
– А я вообще-то кандидат в мастера спорта, – пробормотал Анохин обиженно, – по легкой атлетике. Программы Лес-Миллс, программы лес-шмиллс…
Леша подумал, что хорошо бы отвесить напарнику легкую затрещину, но воздержался. Вместо этого он спросил:
– Девчонки, бегали когда-нибудь?
Все трое снова отрицательно помотали головами.
– Тогда э-э-э начнем с легкой разминки?
Таня кивнула. Наташа картинно захныкала.
Несколько минут приседали, энергично махали руками и ногами. Никита то и дело отвешивал едкие комментарии, мол, «что ж тебя на твоем хваленом Кипре даже приседать нормально не научили». Леша не упускал случая со всей дури наступить Никите на ногу или, пока никто не видит, пнуть его под зад.
– Ну, побежали? – наконец спросил Леша.
И они побежали. По правде сказать, Леша думал, что бегать компанией будет весело. А оказалось – так себе. Они просто трусили по набережной и всё. Сосредоточенно пыхтела Таня. Буравила взглядом дорогу Наташа. И самой последней бежала Лариса. Волосы у нее рассыпались, а лицо стало малиновым.
– Ты как? – Леша замедлил бег.
– Долго еще? Бок болит!
– Ну, мы еще километра не пробежали, – выдохнул Леша. – Не дыши ртом! Дыши носом! Вдох! Выдох! Давай помедленнее.
Лариса засопела.
– Так легче?
– Побежали дальше, – махнула рукой она.
Леша кивнул. Дождь шел всё сильнее и сильнее, и дышать становилось трудно. Холодные капли сползали с носа, залетали в легкие. Анохин бежал первым, сцепив зубы. Убедившись, что у девчонок всё в порядке, Леша ускорил шаг.
– Эй, Сибирь, ты что, обиделся, что ли?
– Отвали! – процедил напарник. – Хватит болтать! Кислород береги!
– Да ладно тебе!
– Когда я был на Кипре, у меня был личный тренер! – передразнил Анохин. – О, это же я, Леша Мышкин, я же крутой! А вот у меня, представляешь, не было личного тренера! Мы по снегу зимой в Ноябрьске бегали! И знаешь что, я уж получше тебя! Безо всяких там «лесшмилзов».
– Да уж конечно!
– А ты догони!
И Никита припустил во весь опор. Проклиная напарника, Леша полетел следом. Один раз тот его уже сделал на физкультуре, больше такому не бывать.
Перед глазами пронеслась серая дождевая пелена. Ноги Никиты мелькали где-то впереди, а потом исчезли. Кроссовки намокли, и подошва заскользила по асфальту.
«Догнать его, догнать, догнать, – повторял Леша, набирая скорость. – Где же он?» Но на пустой набережной так никто и не появился.
– Эй, Сибирь! – выкрикнул Леша, смахивая дождевую пелену. – Хватит выпендриваться!
Никто не ответил.
Прячется, наверное.
– Ну ладно! – Леша остановился. – Всё ясно. Ты круче. Я сдаюсь. Давай обратно.
Вокруг будто бы потемнело.
– Анохин? – Леша сделал неуверенный шаг. Тут же затошнило. «От нагрузок», – подумал Леша и на секунду прикрыл глаза.
А когда открыл, дождь прекратился. Он стоял один на пустынной набережной. Ни Анохина, ни девчонок – никого. Вдруг раздался пронзительный крик.
– Никита!!! – Леша обернулся, пытаясь понять, откуда идет звук.
