– Да, – кивнула та.
– Мне так жаль, милая Лиззи, – сказала я. – Я испугалась, когда в камине упало полено, и нечаянно дернулась. – Меня удивила легкость, с которой ложь слетела с моих губ. И мне это понравилось.
– Постарайтесь в другой раз быть внимательнее, – посоветовала мистрис Сент-Лоу.
– Но… – всхлипнула Лиззи.
– Лиззи, она извинилась, а от укола иглы еще никто не умирал.
Леттис прыснула, но изобразила, будто чихнула.
– Будь здорова! – Юнона плотно сжала губы – чтобы самой удержаться от смеха.
Надеюсь, после того, что произошло, Фрэнсис и Лиззи перестанут постоянно меня дразнить. Я одержала пусть маленькую, но победу; у меня внутри потеплело. Неожиданно мне пришло в голову: Джейн наверняка осудила бы мой сегодняшний поступок. Почувствовала, как на меня давит ее неодобрение, и подумала о Пегги, порадовалась, что ее здесь нет и она ничего не видела. Представила себе ее ужас. Она не так переполнена сдерживаемым гневом, как я.
Месяц назад она родила мальчика. Королева не позволила мне навестить ее, но я пишу ей каждый день и благодарю Господа, что роды прошли благополучно – многие ведь не выживают. Отмотав нужный кусок синей нити, вдела ее в иглу, послюнив конец. Синяя нить нужна для ряда маленьких попугайчиков, которых Левина нарисовала на эскизе гобелена для королевы. Я вспоминаю беднягу Незабудку: моя жизнь совсем как у него. Можно сколько угодно скрестись и царапаться, я все равно сижу в клетке, пусть и в золотой… Во мне снова вскипал гнев.
С другой стороны ко мне подсела Левина; она привлекла меня к себе и положила мне на колени новый узор – экзотические птицы для покрывала на постель королевы.
– Какие красивые! – восхитилась я.
Птички в самом деле красивые. Я прислонилась головой к стене и закрыла глаза, наслаждаясь темнотой. Как бы мне хотелось поселиться в Ладгейте, с Левиной и ее мужем, но мы с сестрой не можем уехать без согласия королевы, а она в последнее время особенно приблизила нас к себе, что нас очень совсем не радовало.
– Где Кэтрин? – тихо спросила Левина.
– Наверное, с Гертфордом.
– Я тревожусь за нее. Если королева узнает… или, того хуже, если у нее будет ребенок…
– Знаю. Я тоже за нее волнуюсь. – Неожиданно на меня навалилась усталость. Мне надоело, что моим близким постоянно грозит опасность. – Жаль, что Китти не может… – Я умолкла, потому что сама не знала, что я собиралась сказать.
– Чего не может?
– Просто быть самой собой.
Дверь в приемный зал распахнулась настежь. Из внутренних покоев вышел Сесил. Просители снова ловили его взгляд. Он подозвал к себе своих спутников и что-то очень тихо им сказал. В это мгновение в зал с улицы вбежала запыхавшаяся Кэтрин с Эхо на руках. Еще два ее любимца трусили за ней. Китти была растрепана и озабоченно наморщила лоб; чепец сбился набекрень.
– Леди Кэтрин! – обратился к ней Сесил. – Где вы были? – За его ровным голосом угадывалась угроза, отчего у меня внутри все сжалось.
Кэтрин сделала глубокий вдох и словно взяла себя в руки. Выпрямившись во весь свой небольшой рост, она ответила:
– Милорд, произошла неприятность с моей ручной обезьянкой. Геркулес до крови укусил пажа, и мне пришлось его наказать. – Она обезоруживающе улыбнулась государственному секретарю и крепче прижала к себе Эхо. Не у одной меня в нашей семье талант к выдумкам, Кэтрин в этой области настоящий мастер.
Сесил медленно кивнул, не выдавая своих чувств, и ушел, растворяясь, как тень. Его свита последовала за ним.
Кэтрин тяжело опустилась на скамью рядом с нами, вздохнула, поставила Эхо себе на колени и прошептала:
– Все не так, как вы думаете.
– В чем дело, дорогая? – спросила Левина, наклоняясь и гладя ее по руке.
– Он исчез! – Я увидела, что она смахивает слезы. – Мы должны были встретиться у шлюза, но он не пришел!
– Уверена, все объясняется очень просто, – сказала Левина.
– Да, конечно! – Глаза сестры метали молнии. – В длинной галерее я встретила Гарри Герберта. Он сказал, что Сесил велел Гертфорду держаться от меня подальше.
– Гарри Герберт? – удивилась я. – Возможно, он нарочно тебя обманывает. Может быть, он ревнует?
– Не знаю! – Кэтрин закрыла лицо руками.
Краем глаза я заметила, как Фрэнсис Мотес что-то достает из-под платья; это письмо.
– Если вы ищете Гертфорда, – с лукавой улыбкой произнесла она, – то он поехал в свой дом на Кэнон-Роу.
