– В нашем институте есть все условия: прекрасная лаборатория, научная библиотека, хорошее общежитие для научных сотрудников, база отдыха, кафе. – Она потянулась за конфеткой и, развернув, положила её на блюдце. – Через это общежитие, кстати, прошли многие наши научные сотрудники и в том числе доктора наук. Какое-то время вы там поживёте, а потом будет видно. Пока сдадите кандидатские экзамены, оформите работу и будете защищаться. Я вам помогу.
Предложение Петровой выглядело очень заманчиво. Попасть в ведущий институт страны и сделать научную карьеру мечтали многие. Перед ним открывалась зелёная улица в большую науку с возможностью использования новейшего оборудования, публикациями в ведущих научных журналах и участием в международных конференциях. А возможно… От того, чего получилось бы достигнуть, у него даже захватило дух. Теперь всё зависело от его решения, которое следовало принять сейчас.
Фёдор увидел себя со стороны. На трибуне конференции в Иркутске он говорит о проблемах, связанных поисками золота в зеленокаменных поясах, и даже обозначает методы их решения, которыми хочет достигнуть этой цели. Учёные приняли его сторону и поддержали. И вот теперь после того, как они поверили, что у него всё получится, предать всех ради своего благополучия – это оказалось бы подлым. Мысли вихрем пролетели в голове. Он вспомнил, как начинал эту работу, как доказывал, что она необходима, как работал в поле и анализировал свои пробы, как разговаривал с академиком, решившим ему помочь.
«Как я буду смотреть в глаза своим коллегам, что скажу Фишкину и Федотову? Ведь они первые в меня поверили и дали возможность заниматься такой сложной и в то же время интересной работой. Когда уже есть положительные результаты и надежда на открытие первого в стране месторождения золота нового типа, всё бросить и уйти? Нет, это невозможно – это преступление».
– К сожалению, я вам должен отказать, – произнёс он твердо и в то же время будто извиняясь за неоправданную надежду.
От удивления Петрова подалась вперёд и, взяв развернутую конфету, машинально положила в чашку с чаем. Она не сомневалась, что от её многообещающего предложения отказаться невозможно. Такое с ней случилось впервые. От досады она даже чуть не уронила чашку с чаем.
– А почему, скажите мне, пожалуйста? – поставив чашку на блюдце, спросила она строго. – Что за причина, что вам мешает принять моё предложение?
Подбирая слова, Фёдор сказал, что его уже пригласил в аспирантуру академик Таусаев. На мгновенье Петрова замерла и, пересилив себя, улыбнулась.
– Ах, вот как! Ну что же, против Льва Владимировича я ничего не могу сказать, – произнесла она почти шёпотом. – Он академик, директор института. Желаю удачи!
Фёдор почувствовал, как по спине пробежала холодная дрожь и, будто током, ударило в голову, но он поборол себя. Петрова имеет право быть недовольной им. Понадобится время, чтобы понять, кто прав.
– Давайте ваши пробы, – сказала она сухо. – Сейчас посмотрим ваше золото, а потом Наташа отнесёт пробы в лабораторию. Надеюсь, завтра в конце рабочего дня мы получим результаты. Так что вам придётся у нас задержаться на пару дней.
За просмотром самородного золота и разговорами они засиделись допоздна.
– Вы где остановились, Фёдор? – неожиданно спохватилась Петрова.
– Да пока нигде, сейчас поеду в гостиницу. Хочу в «Октябрьскую».
Нинель Захаровна выразила недоумение. По её словам, попасть в гостиницу было невозможно.
– Как же вы так оплошали? Забронировали бы заблаговременно. Тут же вам не провинция какая-то, у нас туристы круглый год, поэтому свободных мест в гостиницах никогда не бывает. Но ничего, если вы не брезгуете этим диваном, то оставайтесь у меня. Я сама тут нередко ночую. Как заработаюсь до полуночи, куда ночью пойдёшь? Метро закрыто, а на такси не наездишься. Только утром откройте, пожалуйста, – услышал он Петрову. – Рабочий день у нас с восьми часов.
Попрощавшись, Нинель Захаровна ушла, а Фёдор закрыл входную дверь на засов и, почитав, лёг спать. Ему приснилось, что, преодолев звуковой барьер, он летит на современном истребителе, на котором установлена система поиска месторождений. Прибор принимает сигналы, посланные с земли, и точки, отражающие аномалии золота и серебра, автоматически выносятся на карту. Самолёт делает один пролёт, идёт на следующий заход, потом на третий, четвёртый… Фёдор потерял им счёт, а самолёт всё летает и летает. На карте уже нет чистого места, точки накладываются друг на друга – надо заменить топооснову, но он боится пропустить новые сигналы и скрепя сердце оставляет всё как есть. Неожиданно в самолёте что-то сломалось. Снизу послышался стук. Вначале он показался каким-то робким постукиванием, как стучат в закрытую дверь. Фёдор прислушался.
«Это не двигатель, по-видимому, что-то в фюзеляже. Ничего страшного, лишь бы не шасси: если откажет, мы не приземлимся, придётся катапультироваться. Карта, главное – не потерять карту с аномалиями золота, – стучало в голове. – Сейчас я её сниму. Нет, не буду – за время перестановки самолёт пролетит не одну сотню километров. Я потеряю ценную информацию. Надо потерпеть, может, всё образуется».
Стук не прекращался. Теперь он стал ещё громче, и в какой-то момент Фёдору показалось, что ломают стену. Теперь это был уже земной звук. Прислушавшись, он разобрал – колотят внизу.
«Бог мой, это же не сон, – мгновенно дошло до его сознания. – Уже нет никакого истребителя даже в помине, стучат в закрытую дверь.
