задавал сам себе, но слова вырвались наружу и теперь относились к сержанту.
От неразговорчивого старшины трудно было услышать лишнее слово, а если Мерлич что-то спрашивал у него, тот каждый раз невнятно отвечал, по- видимому, думая о чём-то своём или, в силу своего менталитета, просто молчал.
– Да кто его знает, – буркнул Мерлич в ответ. – Может, прячутся от кого-то.
Для сержанта старшина Кычкин был командиром на катере. А что может быть общего у командира с подчинённым?
«Он начальник, значит, ты никто, – подумал Мерлич. – Должен выполнять его приказы, даже если они тебе не нравятся или кажутся дурацкими. Ну вот, например, на кой чёрт мы попёрлись вверх по этой Бурхале? На берегу были свежие следы, надо было остановиться и посмотреть, кто их оставил. Места здесь не такие людные, как возле посёлка. Глядишь, что-нибудь бы накопытили, тогда бы не пришлось сейчас мокнуть под этим нудным дождём. Так нет, Кычкин не послушал. Вот и результат: весь бензин сожгли, вдобавок ко всему вымокли, как паршивые псы. Раз ты неправ, скажи честно, так, мол, и так, сержант Мерлич, или просто Микола, не послушал тебя – дал маху. Я бы всё понял: ну с кем не бывает? Нет, молчит, словно в рот воды набрал. Вот человек! И опять не слушает. Говорю ему: “На Некучане я знаю одно зимовье, давай проверим, если никого в нём нет, заночуем. Хоть подсушимся немного”. Так нет, не хотел даже слушать, говорит, мы отклоняемся от маршрута, нам приказано пройти по Бурхале. Вот и прошли вхолостую! А бандитам наплевать на приказы начальства: они могут быть где угодно. Тоже мне следопыт нашёлся: думает, бандиты сами выйдут на него. Нет, дорогой, держи карман шире. Эти сволочи где-то затаились, их даже дождь не берёт. Ох, быстрей бы с ними закончить! К выходному, думаю, погода выправится. Обещал Наталке, что свожу её с Оксанкой на Амгу. Ох, какие там красивые места! А песчаные косы…»
Его снова встряхнул старшина.
– Слышишь, дымом пахнет. Вон он даже висит над рекой.
Мерлич хотел ответить, что это туман, но в тот момент, когда уже открыл рот, чтобы сказать, уловил едкий запах дыма, который нельзя было спутать ни с чем. Сомнений не было: где-то рядом были люди.
– Точно пахнет дымом. Ну ты молодец! А я сразу не почувствовал, нос заложило. Думал, ты… – Что он думал, сержант не сказал, но старшина его понял. Всю поездку он ловил на себе его недружелюбные взгляды, понимая, что в душе тот критикует его действия. И вот, к его удивлению, похвалил.
«Ну, это дорогого стоит. От этого Мерлича не дождёшься одобрения. Бодливой корове Бог рога не дал. Ему бы только покомандовать, а он всего-навсего сержант. Сам виноват, надо было учиться. Кстати, ещё и сейчас не поздно, он же моложе меня».
Сержант стал осторожно грести, направляя катер ближе к берегу.
– Наверное, они в зимовье. Сейчас мы их возьмём тёпленькими. Ну, держитесь!
Катер тихо ткнулся носом в обрывистый берег, и старшина с сержантом крадучись пошли по тропе. Не успели они пройти десятка шагов, как сквозь лес увидели зимовье и вившееся из трубы серое облако.
– Точно, тут они, – тихо шепнул старшина. – Сейчас мы им…
Неожиданно он споткнулся и следом лес наполнился грохотом. Старшина пытался встать, но чем сильнее дёргался, тем громче гремело. Ноги запутались в проволоке, к которой были привязаны консервные банки. Сержанту стало не по себе.
– Вот… – выругался он сгоряча. – Сами всё испортили. Надо было под ноги смотреть…
Тотчас раздались выстрелы. Пули просвистели рядом с ними. Стреляли из двух стволов. Как сразу определил сержант, один раскатистый – был ружейным, второй – вроде громкого хлопка, походил на выстрел из пистолета.
«Ничего себе, преступники серьёзно вооружены, а подполковник сказал, у них один ствол».
– Не стреляйте! – срывающимся голосом закричал старшина. – Милиция. – В ответ прогремел одиночный выстрел из пистолета.
– Обходим! – крикнул старшина на ходу. – Я захожу справа.
Они рассредоточились и, пригибаясь, побежали к зимовью. На ходу старшина послал автоматную очередь. В кого он стрелял, сержант не увидел, но тоже выстрелил из своего табельного «макарова». На мгновенье наступила тишина, но неожиданно выстрелы разорвали тишину, рядом с ним пуля ударила по земле и со свистом рикошетом ушла в сторону.
Стреляли из-за угла зимовья, потом ружейный выстрел раздался из-за дерева. Тяжёлая пуля прошла рядом с головой старшины. Тот в ответ разрядил автомат.
До зимовья оставалось ещё метров двадцать – двадцать пять. Старшина присел, застучал его автомат. Пули кучно легли в дерево. Оттуда снова раздался выстрел.
Не добегая зимовья, старшина резко рванул в сторону, сержант спрятался за деревом. Он увидел, как один бандит, выскочив из-за зимовья, побежал навстречу старшине. Второй его прикрывал.
– Бросай оружие! – услышал сержант голос старшины. В ответ раздался звучный хлопок и всё стихло.
– Старшина! – крикнул сержант и, не выдержав, побежал вперёд, стреляя на ходу. Его голос эхом отозвался в лесу, вернулся назад.
«Ох, мне бы сейчас автомат! – мелькнуло в голове. – Что этот “макаров”?»
Раздались два одиночных выстрела, и опять наступила тишина. Стало слышно, как шумит река, да ветер раскачивает деревья.
