испортилась, пошёл дождь, горы затянуло густой белой завесой. Моросящее облако висело над самой головой, касаясь верхушек деревьев, по реке стелился туман. Водой пропиталось всё насквозь.
После завтрака собрались в одной палатке. Здесь было по-походному: прямо у входа стояла лёгкая охотничья печка, за ней на кошме расстелены три спальных мешка. Капли дождя монотонно падали через разделку в крыше палатки на раскалённую печь и с глухим шипением вскипали. Печь горела с самого утра, но особого жара не чувствовалось: тепло сохранялось только рядом с огнем.
Рассказав о предстоящих планах, Закатов занялся со студентами. Для отчёта по практике Паше и всем третьекурсникам требовалось переписать полпроекта и скопировать геологическую карту. Сложнее было с Виктором – для дипломной работы ему требовались результаты полевых работ, ещё не полученные. Проект он переписал ещё раньше и сейчас чувствовал себя вполне вольготно. Поиграв на гитаре, студент решил разрядить обстановку.
– Господа, вы совсем заработались, сделайте перерыв, – нарушил он молчание. – Давайте, я вам расскажу анекдот. – И, не дожидаясь согласия, сразу начал: – Едут по тундре два чукчи на оленях, а навстречу идут два геолога. Один чукча говорит другому: «Смотри, однако, шибко грамотный – карта смотрит. Не то что мы с тобой». Тот отвечает: «Однако сейчас дорога спрашивать будет».
Все засмеялись, молчал только Паша.
– Вот ещё про чукчей, это мои любимые, – продолжал Виктор. – Идут геологи по тайге. Продукты кончились, есть хочется – спасу нет. Видят – яранга стоит, а рядом чукча на костре мясо варит. Подходят геологи и просят поесть. «Не могу, однако, – отвечает чукча. – Надо разрешение начальник спросить, а он может не разрешить». «Давай, я спрошу, – говорит голодный геолог. – А кто начальник?» «Однако я буду». Тот не растерялся и говорит: «Начальник, разреши чукче голодных геологов накормить». «Кушай, однако», – с достоинством произносит довольный чукча.
На следующее утро мелкий ручей, возле которого стояли палатки, превратился в бурную грязную реку, а река стала бурлящим потоком, несущим камни, смытый с берегов плавник и даже вывороченные с корнями деревья.
– Ужас! Смотреть даже страшно, – сказал Паша, – а о переправе, и говорить не приходится. Это верная смерть.
– А ты отвернись, – усмехнулся Афанасий. – Лучше занимайся своими кастрюлями, а то придётся в тазике готовить.
Афанасий как в воду смотрел: ночью река вышла из берегов, кастрюлю с кашей и все миски с ложками унесло бурным потоком. К полудню тучи разнесло, дождь прекратился, и снова выглянуло солнце.
Оленеводы пришли неожиданно. Вначале по нескольку раз в день Фёдор с надеждой поглядывал вверх по долине реки, откуда их ждали. Время шло, пролетело полмесяца, а те всё не появлялись. Поздно вечером, когда солнце спряталось за гору, Фёдор услышал возбуждённый голос Ани:
– Оленеводы идут, смотрите, смотрите!
Девушка прыгала от радости, показывая в сторону потемневшей горы. Все выскочили из палаток. В сумерках Фёдор увидел пешую фигуру с длинной связкой оленей, а сзади ещё троих, но уже верхом и со связками покороче. Двигались они быстро и уже через несколько минут оказались возле лагеря.
Фёдор сразу узнал Сашу Тараканова, с которым познакомился в Усть-Нюкже. Был он в тёмно-синей рабочей спецовке, с карабином на плече.
– Мой отец Иван Иннокентьевич, а это сёстры Тоня и Валя, – после приветствия представил он свою команду. – Будем работать у тебя всей семьей. – Он перевёл взгляд на девочек и, предвосхищая возможный вопрос, продолжал: – Насчёт сестёр не беспокойся. Они привычные: каждое лето с отцом ходят в тайгу и вот сейчас напросились. Пришлось маленько подождать, пока они школу закончат. А потом, вот, видишь, не повезло – в большую воду попали. В трёх местах пережидали.
Глядя на оленеводов, не верилось, что за их плечами более двухсоткилометровый перехода по тайге. Прежде чем дошли до места, им пришлось преодолеть высокие горы, полноводные реки, топкие болота. Тоне исполнилось восемь лет, Вале – на четыре года больше. Девочки жили и учились в интернате, а на каникулы возвращались домой и большую часть времени с отцом проводили в тайге.
Аня взяла их сразу под своё крыло. Показав лабораторию, подарила по тетрадке и коробку карандашей. Глаза девочек засветились от радости.
– Ой как здорово! – робко сказала Валя. – Спасибо!
– Спасибо, – поддержала её младшая сестра. – Валя всю дорогу мечтала об альбоме для рисования. – И вот тебе тетрадка! Видишь, тетя Аня угадала твои мысли.
Валя засмущалась и, схватив тетрадку, выскочила из палатки. Целый день она не показывалась на глаза, и Аня даже стала волноваться: «Не случилось ли что с девочкой?» Вечером она зашла в палатку к оленеводам. В углу, сидя на корточках, Валя что-то рисовала.
– Ой, тетя Аня, – обрадовалась девочка. – Я так соскучилась, что хочется всё нарисовать.
На рисунках девочки она увидела Фёдора, стоявшего на фоне гор. Он был с густой бородой, которая успела отрасти за короткое время, за спиной висел объёмный рюкзак, на плече – карабин. В одной руке Фёдор держал геологический молоток на длинной ручке, в другой – геологическую карту, а взглядом устремился к горному хребту с покрытой снегом вершиной, над которой поднималось жёлто-оранжевое солнце.
– А почему ты нарисовала Фёдора Степановича? – с интересом спросила Аня.
– Потому что он очень сильный и красивый, – засмущавшись, тихо ответила девочка.
Через пару дней после прихода оленеводов Закатов решил выдвигаться на другой участок, находившийся километрах
