Очень странно.
Холодно-рассудочные хебеары так себя не ведут. Они всегда действовали строго логично, на чём мы их неоднократно ловили и били. В моём случае – они должны были дождаться момента, когда до оптимума ещё далеко, но скорость корабля уже достигла третьей космической, когда любые резкие манёвры стали бы для «Арго» опасны.
А хебеары ли там, за штурвалами перехватчиков? Что-то меня начали терзать смутные сомнения на этот счёт…
Какая, в сущности, для нас разница? Да никакой. Кто бы там ни рулил, план я менять не собираюсь. И, раз уж они «расчехлились» раньше времени, то я должен реагировать.
Прямо сейчас.
– Ухожу вниз на сто сорок, разворот лево на борт, – загрохотало в динамиках корабля. – Держитесь, сейчас начнётся болтанка.
Надеюсь, ребята уже успели закрепить груз. А что такое «болтанка» в моём исполнении, пускай Том объясняет. Он в курсе. То-то матерится на своём реднековском жаргоне, который в Айдахо почему-то упорно принимают за английский язык…
«Майк, ты опять за своё?!!»
«Том, только ты сможешь их вытащить».
«Ты сам мог загрузиться в комп самолёта, и…»
«Им нужны заложники, Том. Неужели не понятно?»
Долгое, длиной почти в секунду, молчание.
«Вот оно как, значит…»
«Том, мне сейчас будет не до разговоров. Я мог бы тебе приказать. Я имею право тебе приказать, но я прошу, как друга – вытащи их. Я должен говорить с этими… типами, зная, что вы в безопасности».
«Ясно… Командовать будет Эрнест?»
«Он самый».
«Не самый худший вариант… Нет, ты скажи, почему мне так не везёт с друзьями? Кого ни возьми, то тихушник, то упрямая задница… вроде тебя… Вот почему, а?..»
Нейросвязь, по идее, передаёт только мысли, но не эмоции и переживания. Почему же я буквально физически ощутил его боль?
«У меня не задница, у меня корма», – попытался съязвить я.
«Тьфу…»
«Том».
«Чего тебе, засранец?»
«Всё должно возвращаться на круги своя, дружище. Когда встретишь моего отца, просто передай эти слова».
«Сам ему скажешь».
«Если повезёт, скажу».
«Тебе повезёт… Тебе, чёрт безрогий, всю жизнь везёт».
«Ладно, Том, время на исходе. Вхожу в ионосферу».
«Мы на местах. Ждём сигнала на старт».
«Удачи, Том».
«И тебе удачи, Майк».
Камеры в ангаре исправно передавали картинку: набитую до отказа кабину и закрывающийся люк грузового отсека самолёта. Фиксаторы надёжно держат стойки аппарата, гравикомпенсатор работает. Значит, при маневрировании в атмосфере ничего не должно оборваться.
Порядок. Начинаю представление.
До сих пор я оставался единственным пилотом-хулиганом, которого не сумели изловить патрульные на Земле. Лет, правда, с тех пор прошло порядочно, и всё это время я был, по выражению Тома, тошнотворно законопослушен. К тому же четырёхсотметровый космический корабль несколько отличается от небольшого самодельного гравилёта. Но, как шутит отец, мастерство не пропьёшь.
В атмосфере я не получу преимущества над перехватчиками, хотя корпус «Арго» вполне обтекаемый. Это хебеарские перехватчики, предназначенные строго для манёвров в открытом космосе и имеющие угловатую форму, растеряют скоростные и маневренные преимущества надо мной. Вот тогда и посмотрим, у кого нервы крепкие, а у кого их вовсе нет.
Оба звена перехватчиков правильно интерпретировали мой кунштюк с разворотом в сторону планеты, и, сбросив, наконец, маскировку, начали перестраиваться для преследования. У них нелёгкая задача – не дать мне уйти в атмосферу.
Ну, кто кого? Поиграем в догонялки, ребята. Обещаю сюрпризы.
Четыреста с лишним метров. Серебристая, ослепительно сверкающая в лучах местного солнца «сигара» с крыльями изменяемой геометрии. «Арго»
