– Спустишься ниже облаков, пойдёшь на визуальном. Местность плоская, гор нет. Не позорься, Томми.
– Зато там сплошные джунгли. Мягкой посадки не будет.
– Я в тебя верю.
В ответ я был обозван компьютерной задницей и ненормальным русским. Всё в порядке, Том всё тот же. Значит, вытянет, не в первый раз. Он посадил аварийный, с одним-единственным работающим движком, пассажирский бот, ещё будучи стажёром. Бот, конечно, помял, но пассажиров спас.
Тогда-то мы с ним и познакомились…
Теперь меня болтало не только от постоянного маневрирования, но и от бушующих воздушных потоков. Корпус моментально покрылся слоем воды, шипевшей и испарявшейся на нагретой поверхности. Позади с оглушительным грохотом взрывались воздушно-водяные пузыри, возникшие от раскалённого до звёздной температуры выхлопа двигателя. Но этот «концерт» многократно заглушал неумолкающий, библейской грандиозности гром. Я приближался к сердцу тропической грозы.
Но даже сквозь свистопляску мощных электромагнитных импульсов я сумел заметить третье звено перехватчиков, заходившее снизу-спереди. То есть практически от поверхности. Собственно, я почуял не столько их, сколько их системы захвата цели. И в перекрестье прицелов была не моя многострадальная, корма, а…
– Тревога первой степени! – динамики корабельной связи моим голосом. – Всем покинуть ангар! Задраить люки!
Сейчас не время играть в благородство и ждать, когда те выстрелят первыми. Я активировал все турели передней части корпуса и дал залп. В ответ тоже начало прилетать, и я вынужден был снова маневрировать, но уже в экстремальных погодных условиях.
Куда там – высаживать экипаж на поверхность… Их ждали.
Хебеары, поколениями воспитывавшиеся в противоречивом духе эгоизма и толпо-элитарности, не были способны понять поступки командиров-людей, спасавших экипажи ценой своей жизни. Для них это было дикостью. Те, кто устроил засаду внизу, учитывали особенности человеческой культуры. И чем дальше, тем больше у меня сомнений, что за штурвалами перехватчиков сидят хебеары. Да и манера пилотирования у них знакомая.
Проверим догадку, раз уж вышел большой облом с планами?
На одном из манёвров я задрал нос вверх и дал четвертную тягу. «Арго», одевшись в мантию из электрических разрядов, змеившихся по магнитному полю, с грохотом вырвался из облачной круговерти и помчался вверх. В космос, в свою родную стихию.
Настроение испортилось окончательно, хотелось выматериться от души. Выбор передо мной встал ещё тот: либо уходить, провалив задание, либо погибнуть всем вместе… Помнится, не так давно я размышлял, что смогу заплатить семью жизнями за безопасность миллиардов человек. Смогу ли теперь воплотить в жизнь эту мысль? Хватит ли духу?
По носу «Арго» зазмеились голубоватые разряды холодной сверхпроводимости: атмосфера пробита. Я начал разгон, форсируя движок, что называется, на грани фола.
Мой экипаж – моя вторая семья, – не снимая планетарных скафандров и с оружием в руках, в полном составе явился в рубку. Нет, не выяснять отношения. Кажется, на борту не осталось никого, кто не понимал бы, что происходит.
– Пытаешься оторваться? – мрачно спросил Том.
– Да, – в тон ему ответил я, выдав на главный экран картинку с шести внешних камер. – Вне атмосферы они меня быстро догонят, придётся пострелять… Виктор Петрович?
– Если вы подумали о моём боевом опыте и необходимости его применения, я готов, – невесело усмехнулся профессор. – Жаль. Надеялся прожить остаток жизни, не прикасаясь к оружию. Но раз надо…
– Надеюсь, до этого не дойдёт, – сухо сказал я. – Ник – в техотсек, мне понадобится помощь. Остальные поступают в полное распоряжение Эрнеста.
– Моя помощь тебе уже не нужна? – покривился Том.
– Ты мне очень поможешь, если будешь выполнять приказы майора Ромашкина, – ещё более сухо произнёс я. Последнее, что мне нужно на борту, так это раздолбайство второго пилота, будь он мне хоть трижды лучший друг. – По местам.
Мрачными были все без исключения, даже Вуур, внезапно осознавший, чем запахло дело. Я его понимаю: чуланцы семьи его матери были адептами культа Жизни, и на протяжении веков давали своей планете отличных медиков. Не было для верующего худшего греха, чем преднамеренное убийство. А ведь ему, оправдайся мои опасения, придётся этот грех совершить… Не переживай, друг. Твой грех я возьму на себя.
Кажется, я знаю, что должен сделать.
– Внимание всем, – я включил многостороннюю связь и, почувствовав все семь работающих каналов, продолжил: – Ситуация хреновая: мы попали в засаду и атакованы хебеарскими перехватчиками. Попытка высадить вас на планету не удалась, вы в курсе. Им нужен только я, но от удовольствия захватить вас как заложников они не откажутся. И убьют, как только получат надо мной полный контроль. Этого я допустить не могу… Надеюсь, все понимают, к чему я клоню?
– Что уж тут непонятного… – услышал я бурчание Ника. – Достаточно снять защиту с реактора, и мы красиво испаримся в один момент. Главное, без
