посредника, – заверил своего шефа Джереми Хант.
– Приятно слышать.
– Я профессионал, сэр!
– Ладно-ладно, Джереми, не обижайся на старика, просто я очень волнуюсь, слишком уж многое поставлено на кон, поэтому риск должен быть минимально возможным. Если возникнет хотя бы тень подозрения, ликвидируйте этого самого Бобра и найдите ему замену. Как показывает мой жизненный опыт, не стоит складывать яйца в одну корзину. Надеюсь, у тебя есть достойный кандидат?
– Да, один из согласившихся сотрудничать является одним из заместителей Бобра на Бастионе, думаю, он будет наилучшим кандидатом в данной ситуации.
– Действительно, в случае необходимости твой агент ликвидирует посредника и займёт его место. Великолепный ход! – изобразив овацию, похвалил он своего подчинённого. – Браво, мой мальчик, твоё мастерство с годами становится всё более и более изощрённо-утончённым!
– Благодарю вас, сэр!
Не обратив никакого внимания на реакцию Ханта, хозяин кабинета взял гильотину и, отрезав кончик сигары, скрученной традиционным способом, с наслаждением прикурил ее. Он практически не курил, хотя и слыл большим ценителем этого дела, но иногда позволял себе такую роскошь, особенно когда дело касалось щепетильных вопросов.
Сделав несколько затяжек, уже далеко немолодой, но всё такой же, как и в молодости, деятельный мужчина посмотрел на своего собеседника сквозь облако белесого дыма и неожиданно поинтересовался:
– Как ты думаешь, твой официальный шеф в состоянии помешать нашим планам?
– Нынешний шеф ЦРУ далеко не дурак и вмешиваться в дела военно-промышленного комплекса не будет, во всяком случае, мне так думается. Он прекрасно понимает, что такая затея с его стороны будет стоить ему карьеры, а то и самой жизни, если глубоко начнёт копать, хотя это может вызвать скандал в штабе демократической партии, ведь он их креатура, – задумчиво ответил Хант, просчитывая возможные последствия такого шага.
– Мне плевать с самой высокой церковной колокольни, как на демократов, так и на республиканцев, что те, что другие кормятся из одной и той же кормушки, и, если им что-то не нравится, могут проваливать, ко всем чертям! – зло выпалил пожилой мужчина, размахивая дымящейся сигарой.
Джереми Хант никогда не видел такой бурной реакции от человека, на которого стал работать, ещё будучи студентом юридического факультета Принстонского университета на Нью-Джерси. В то время его родители влезли в огромные долги, задолжав банку, для того чтобы дать своему единственному чаду лучшее образование. Именно долги перед банком вынудили тогда ещё молодого Ханта пойти подрабатывать в тот же самый банк, где на него обратил внимание самый богатый человек человеческих миров. Он дал ему один-единственный шанс, и этот шанс Джереми не упустил, что позволило ему сделать головокружительную карьеру, выполняя для него весьма деликатные поручения, правда, об этом знал только он сам и сидящий напротив него хозяин кабинета.
Отойдя от лёгкого шока, Хант, чтобы ещё больше не рассердить своего шефа, изобразил глубокое почтение, внимательно вслушиваясь в откровения:
– Нам уже давно тесно в тех рамках политических границ, которые были когда-то сформированы военно-политическими элитами разных стран, но это время давно и безвозвратно ушло, и на их место пришли МЫ, финансово-промышленная элита! Теперь МЫ управляем военными и политиками, ставим своих и убираем неугодных, главное, чтобы это публично не афишировалось и было в рамках внешних приличий.
Когда хозяин кабинета умолк, Джереми Хант, набравшись смелости, поинтересовался:
– Сэр, а как же свободная пресса?
– Помилуй, мальчик мой, неужели ты ещё не понял? Свобода слова – такой же товар, как и одежда, машины и другие предметы потребления, разве что имеет несколько иную функцию. Пресса давно превратилась в инструмент управления социумом в нужном для нас ключе, и этим занимаются редакторы, поставленные акционерами. Помимо этого, у прессы есть ещё одна наиважнейшая функция, выгодная нам и в какой-то степени обществу. Пресса контролирует чиновников, не давая им расслабляться и поступать так, как им того захочется. Не зря ей дали название четвёртая власть, и журналисты, особенно хорошие, на самом деле играют нам на руку, критикуя исполнительную и судебную власть.
– Позвольте полюбопытствовать, сэр, – вновь перебил Джереми, всем своим нутром ощущая необходимость этого вопроса, в противном случае шеф перестанет его уважать.
– Говори, мальчик мой, сегодня и сейчас время честных ответов, – со снисходительной усмешкой, разрешил шеф, вальяжно взмахнув рукой.
– Сэр, не могли бы вы пояснить, каким образом пресса и журналисты помогают финансово-промышленной элите, контролируя государственных чиновников различных уровней?
– Ну, конечно, это в университетах не преподают и даже не намекают, что пресса, контролируя чиновничий аппарат, не даёт им стать сильнее, чем самые богатые и влиятельные семейства страны. Поверь, мальчик мой, если у чиновников будет полная свобода действий, они рано или поздно поглотят даже самых богатых, забрав у них всё до последнего цента, потому как они контролируют армию и полицию. Именно по этой причине МЫ контролируем политиков и время от времени проводим ротацию, манипулируя общественным сознанием в нужную нам сторону, при этом, что бы ни случилось, практически
