будет надеждой номер раз.
Символы в рамке, удерживаемой сфинксом, меняются, но мне они — филькина грамота. Из каких ты времён, если ни кириллицы, ни латиницы, ни арабских цифр ты не знаешь?
— Ладно, давай иначе. Ты же понимаешь, о чём я говорю? Понимаешь. Прикинь, сколько нам дней ещё идти, если будем двигаться с той же неспешностью? Один, два, больше?
При этом я оттопыривал пальцы.
Сфинкс показал мне палец, потом палец раздвоимся. Я подождал ещё немного. Нет, больше пальцы не почковались. Понятно — два дня. Уже хлеб. А то у меня рука чернеть начала. А вонять — и того раньше.
Шорох.
— Что там, Громозека?
— Крыса.
— Человекоподобная?
— Угум!
— Ясно. Проследи, как он сообщения хозяевам передаёт.
— Угум.
А потом посмотрел в глаза Пяткину:
— А твой аппарат им не достанется?
Угол рта, что ещё слушался его воли, пополз в усмешке. Страшная гримаса. Блин, лучше смерть, чем вот так, поленом! А сфинкс показал мне, как семечка превращается в гриб.
— Это основной вариант?
Глазами право-лево.
— Резервный?
Молчит.
— Запасной? Последний?
Моргает. Не всё он понимает, что я говорю.
Понятно, есть у аппарата режим самоликвидации. И судя по рисунку гриба — он схож по мощности с ядерным взрывом.
Испугался ли я? С чего вдруг? Страшный конец всяко лучше бесконечного страха. Так что пусть Крыс стучит. Немцев прихватим с собой в Царство Вечной Охоты. И чем больше, тем лучше. Пусть кучкуются. Накроет побольше.
Покер по-эсэсовски
Ночью меня разбудил Громозека.
— Ты чё, душара?
— Слышишь? Узнаёшь?
Стук. Дерево о дерево. Мелодия складывается. И даже знакомая. Хорошо живет на свете Винни Пух? Плохо. Потому и не поёт он вслух. Вилли. Только он может знать этот мотив. Остальные — или наши, или эти двое «агентов».
— Зовёт.
— Сам уже понял. На хрена?
— Пришло время договариваться? Они получили письма твоих пятконосцев.
— Да это понятно и ежу. Идти?
— Решай сам.
— Влом мне тащиться. Пригрелся. И любопытно. Пойду. Терять мне всё одно — нечего.
— Ну, здравствуй, Вилли? Как твоё драгоценное здоровье?
— Вашими молитвами, Виктор Иванович.
— По-русски ты стал шпрехать лучше. И акцент стал мягче.
— Интенсивная практика.
— Понятно. Работа. Ты меня не послушал и остался на службе. Даже в карьере продвинулся. С «Аненербэ» связался, да не ночью оно будет
