— На заборе — тоже написано. А там — дрова! Наливай, чё!
Вот так и появляются байки на фронте. О том, как пьяные в хлам полковники с трофейным МГ-42 наперевес регулируют движение на фронтовых дорогах. И нагло отбирают в своё хозяйство совсем чужой бензин, снаряды, мины и тушёнку. Ещё более нагло и совсем беспардонно загружают идущий в тыл порожняк ранеными, это понятно, но стреляными гильзами, пустыми ящиками и бочками, трофеями, да ладно бы ценными, а то — винтовки немецкие, куски битых танков, немецким обмундированием, кальсонами всякими — кому они нужны?
И куда смотрел комиссар этой части? Как, один из разбойников и был комиссар? Тогда вообще чёрт знает что! Махновщину развели! Штрафбат по ним уже плачет. А трибунал вообще рыдает в безутешной тоске.
А утро — ни хрена не красит. Рама эта висит постоянно над головой, сука! Сбить не могут!
И так голова болит, так ещё и немец что-то до тошноты резвый стал. Атакует, щели в обороне, тварь, ищет. Танки применяет. Обстреливает. Довольно метко. И бомбит. Подло. Когда наши ястребки на пересменке, гады. Немцы — гады, не наши лётчики. Да и наши — хороши! Что, дополнительные подвесные баки сложно взять? Как нету? Не порядок! Покрутились полчасика, и домой? А раму сбивать? Какая высота? Да вот же она — я её вижу. Поднимается? А вам — домкрат нужен? А у вас что, кислорода на борту нет?
Блин, за что не схватись — ничего у нас нет! Теперь ещё и артполков РГК нет. Этот дивизион катюш, что выделили взамен — не Грады, не заменят. Они разок отстреляют — и в тыл. Им ракеты сутки возить на один дивизионный залп. Согласен, залп был шикарный, а теперь и их нет. Не война, а как у нас на заводе в транспортном отделе — тонно-километры.
И любые мои гениальные тактические постпохмельные схемы жестко привязываются к дорогам и этим тонно-штуко-километрам. Никакого полёта фантазии, то есть мысли!
Не, ребята, война — это не стратегия, и даже не тактика. Война — это логистика! И успех зависит не от того, умнее ты врага, или нет, не от конфигурации линии фронта, состава войск и насыщенности танками и пушками, а смог ты подать в нужную точку на местности энное количество танков, стволов, человек, тонн топлива, снарядов и жрачки или не смог. Не смог — все твои танки и пушки — чермет, люди — голодные трусы. Будущие мертвяки или узники концлагерей, а ещё не известно, что хуже.
А вот с транспортом у немцев теперь получше стало, чем у нас. Они к своим транспортным артериям вышли, присосались. Потому они и драпали именно сюда. А у нас — неизбежное растягивание линии снабжения. Под непрерывным воздействием авиации противника. Сука! Бьёт в самое больное — в грузовики!
В общем, засели мы в оборону. Не в глухую, конечно, это глупо подставляться. Но и не сильно порезвишься.
Ночью стратеги крылатые летали станцию бомбить. Не особо и горело. К чему я это? А — увидел группу наших бомберов, идущих на станцию, в сопровождении «маленьких». Теперь понятно, почему они «маленькие». Даже на фоне Илов. Контрольный заход? Днём — плохая идея. Но инфа будет — ушли танковые корпуса на юг или тут удалось их притормозить. И почему у нас нет такого специализированного разведчика, как вот эта «рама»?
Да, за что не схватись — нет у нас ничего!
Бедные мы, несчастные! Только и успели, после разрухи гражданской войны, основное сделать — производство пушек, танков и самолётов наладить, заводы-гиганты построить (всего-то! особо на фоне разрухи неокапитализма девяностых контрастно!). А вот второстепенное, но важное военное оборудование не успели. То, что не воевало, но обеспечивало бой оставили на потом. А потом — не настало. Потому что немец припёрся, никак не выгоним. Какие самолёты-разведчики? Тут истребители, штурмовики и бомбардировщики кончились! Какие бронетранспортёры? Какие БРЭМ? Танки командующие фронтами распределяют не бригадами — поштучно. Командиры армий командиров танков — сержантов всего лишь — в лицо знают и по имени-отчеству. Автомобильная промышленность не успела как следует на ноги встать, наладить поток выпуска автомобилей, выдрючить квалификацию рабочих — война! Рабочие с винтовками и бутылками бензина защищают корпуса своих заводов, тракторные заводы резко стали танковыми, даже Горьковский автозавод танки делает. Какие тракторы, какие автомобили? А чем пахать? А зерно молотить? А с поля вывезти? Даже лошадей — и то в артполки забрали. Я под Москвой гужевых верблюдов (!) в снегу видел. Всё выгребли. Всё для фронта, всё для Победы! М-да.
А попаданец думает, щас он притащит планшет с надгрызанным яблоком на крышке — и всё, враг повержен малой кровью на чужой территории. Нет. Война — это тонно-километры. Никакой попаданец не сможет изменить баланс этого пространственного грузооборота. Оказалось, что самые ценные сведения, что я принёс из будущего, не дата Победы, не ход развития войны, тем более, что он, ход войны, изменился уже самим «пробоем пространственно-временного континиума», так кажется говорил док Браун? Самое ценное — отметки месторождений на контурной карте. Но и тут всё сложно — это всё надо найти, тупо ножками, палку в землю воткнуть, пробы выбурить, проложить туда дороги, завести оборудование для добычи, построить обогатительные предприятия, завезти оборудование, вывезти руду, переработать её. Опять тонно-километры. Всё это выстрелит, конечно. Но когда?
Чёй-то я рассопливился? Так, надо горячего поесть и идти бить немца. А то что-то мы ему тут отдых дали! В бой! Берлин далеко ещё!
Как разбили? Глушилку разбили, суки! Одну из двух имеющихся. Что за день-то такой! Запеленговали и закидали снарядами. И оператор «глушилки» погиб. Твою-то мать! За ногу! Об угол!
Так! Ты, бывший ворюга, как тебя с похмелья и не помню, а, Брасень, займись этой проблемой! Глушилка должна работать тогда, когда нам это
