самом севере — в направлении блокированного Ленинграда, на юго-западе — у Воронежа, опять же, и в центре — у Ржева многострадального? А сталинградское направление чуть ли не искусственно (а может, и не «чуть») остаётся на голодном пайке. Заманивает дед Ёся бесноватого Адю в ловушку?
Война — путь обмана.
В бригаде провели ещё одно совещание комсостава, ещё раз обмусолили тактику действий, потом провели общебригадное построение — благо мы к полудню уже оказались в тылу, ближнем, но тылу. На построении, с постамента, роль которого исполнял Т-34М, под флагом бригады — я толкнул речь. О том, как Родина и Сталин нам доверяют, если решили обобрать опытными ветеранами многие подразделения, что мы должны не посрамить, как нам не можется уронить высокое звание… и т. д., и т. п. Потом двинул речугу комиссар, без пыльного шлема, но тоже насквозь патриотичную, сознательную и зажигательную.
И уже в сумерках боевые группы стали сниматься с места и выдвигаться к переправе.
Утром — в прорыв! В бой!
Ход ладьёй
«Аналитики» из генштаба, так я прозвал этих двоих, наконец-то сварганили что-то удобоваримое. А именно — некий деревянно-картонный аналог интерактивной карты. Да-да. Я от них не отстал, пока не получил то, что хотел. Подчинённое мне подразделение у меня очень большое стало, а ещё и гроссмейстер мне «одолжил» две роты Т-34. А я чё? Я сам охренел. От такого подгона. Почему именно нам? Потому, как они — маршевые, не боевые подразделения, не «своёванные», а танковые бригады, которые они и должны были пополнить, кончились ещё до того, как они прибыли на их пополнение. Бывает.
К чему я? К тому, что боевых групп стало больше, в голове может и не поместиться вся эта так быстро меняющаяся обстановка. А не отследить её, вовремя не среагировать — можно сразу деревянный макинтош примерять. Вот и будет такая вот «визуализация». «Миникарта». Топорно, конечно, но за неимением графинь, ну, вы поняли. Пользуют княгинь.
Ватутин хмыкал, смотря, как «аналитики» передвигают фишки боевых групп по «миникарте», сдвигают линию фронта, переставляя фишки обнаруженных частей противника. Но ничего не говорил. Не ругал, не хвалил. Ерундовиной посчитал? Или сумасбродством? Почему не «пресёк на корню?»
Пожелал удачи, отбыл.
Бригада уже четыре часа наступает. Нас ввели в прорыв, образованный ударной дивизией. То есть полностью расчистили от немца широкую полосу сквозь их построения. Лунным пейзажем расчистили. И пошли мои боегруппы «хулиганить» по тылам противника. Половина из разведгрупп смогла просочиться на достаточную глубину, давали нам разведданные, наводили на «печеньки». Остальных разведчиков мы уже подобрали. Тех, кто выжил. К сожалению, не всех.
Потери. Потери. Война, будь она проклята!
Наступали расходящимся веером — свободным строем. Каждая боегруппа — сама по себе. В центре, у основания «веера» — группа управления, то есть я, мой штаб, батареи экспериментальных машин — 85-, 107-, 122–миллиметровых самоходов, Т-34М, подразделения обеспечения. И резерв — сводный батальон Т-34 и Т-70М с танкодесантом Кровавых Воронов — бывших ВДВ-шников.
Пока шло гладко — боегруппы били тылы немцев, давили батареи и склады, рвали связь, снабжение, наводили панику и бардак. А с кем с ходу не могли справиться, тех раздавливал паровой молот группы управления, имея преимущество в калибре. Тем более что танки я пока держал в резерве, то есть около своей… хм, «кормы», так культурнее.
Командиры групп всё делали, как учили, — не задерживаясь на месте больше часа, не давая себя поймать, не давая по себе навестись ни артогнём, ни авиацией. Встречая ожесточённый отпор, не лезли напролом — оставляли блок-заслон, меняли направление атаки, сообщали штабу об этом узле обороны. А мы уж тут решали, как его, «узел», рубить. У нас в доступе, по звонку, была «помощь друга» — смешанная авиадивизия, артполки РГК. Они могли отработать по нашей заявке, да и сами мы могли дать прикурить — мощные пушки, мощные миномёты, танки, элитная пехота. Всё это мобильное, подвижное, злое.
Во всём этом был один существенный минус — снабжение. Они же — коммуникации. Маневренная война требует хорошего снабжения. И пока нам удавалось не «прохудиться». Пока. Пока мы не ушли далеко, пока группы не «разбежались», пока удаётся «зачистить» поле деятельности от недобитков в фельдграу. Пока мы не оторвались от стрелковых рот ударной дивизии, как раз и обеспечивающие «зачистку» и закрепление на занятой территории.
Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. А то «решалка» совсем лопнет, как перезрелая тыква.
А сейчас надо устроить врагу образцово-показательную порку. Возвернуть ему июль 1941-го. Вот и предпосылки образовались — Ватутин
