Я, наконец, выбираюсь из кузова. И то, с помощью Крыса.
Картина маслом — Апостол зажимает пятно крови посреди груди, Авторадио с колена выцеливает деревья. Один конвоир лежит, сучит ногами — агония.
— Догнать! — кричу.
Авторадио оборачивается, кивает, начинает бег с низкого старта. Я наклоняюсь к Петру.
— Что ж ты так, Пётр?
Он грустно и беспомощно улыбается:
— Командир! — горлом у него идёт кровь. — Я тебя не выдал, командир! Медведь. Я тебя узнал, как только увидел. Не выдал. Под Воронежем летом ты нас на мосту строил, в окопы рассадил, позор искупить заставлял. А я всё одно сдался. Теперь — искупил. Спасибо, командир!
— Тебе спасибо, Петя.
Глаза его потухали, он забился в агонии. Я прижал его голову к себе, крепко, насколько смог. Держал, пока не перестало тело биться. Положил голову на землю, закрыл глаза. Ему. Потом свои глаза закрыл окровавленной рукой.
Когда открыл глаза, передо мной стояли Громозека, Авторадио и Крыс.
— Догнал?
Он кивнул, тяжело дыша.
— Добил?
Опять кивнул.
— Слушай мою команду: всех убитых раздеть, собрать все оружие, боезапас, съестное, амуницию. Исполнять!
Подчинились.
— А с этим что делать? — спросил Авторадио из кузова. — Добить?
— Я тебя сам щас добью, сука! Он тут главный! Беречь, как зеницу ока! Я понятно объясняю?
— Хорошо играют, — сказал Громозека, присаживаясь на корточки перед предателем и заглядывая мертвому в глаза.
— Считаешь? — мысленно спросил я его.
— Считаю.
— Кто?
— Думаю — все. Прошлый раз разбежались, хорошо груз не добили. Должны были сделать выводы.
— Логично.
Громозека хмыкнул, провёл рукой по лицу предателя, закрывая глаза убитому. Глаза закрылись! Какой же ты тогда глюк! Глюки так не умеют!
— А кто? — спросил Громозека, переходя к следующему предателю, вынутому Авторадио из кузова машины.
— Разберёмся, — вслух сказал я.
— Что? — обернулся Крыс.
— Сапоги этого рыжего — мои.
Крыс пожал плечами, стянул сапоги, поставил передо мной. Я сел, разулся, стал одной рукой заматывать портянку. Крыс метнулся ко мне, чтобы подшестерить, но я пнул его:
— Делом займись. Времени у нас мало.
—
