Строптивая прислуга подчёркнуто неторопливо вышла из комнаты и вскоре вернулась с листом и карандашом. По её мнению, пера с чернильницей эта барынька не заслужила.
Женщина-доктор уселась за стол и через пару минут протянула хозяину дома исписанный лист.
Князь прочитал, с некоторым усилием продравшись сквозь непривычно выглядящий текст. Язык был явно русский, но так бы не написал ни один из его знакомых: не было ятей, буква «фертъ» имела необычное начертание, словом, многое было не так, как учили. Да и фразы построены иначе. Врачебный вердикт заставил удивиться, но Михаил Григорьевич почёл за лучшее промолчать.
Мариэла продолжила с теми же интонациями:
– Сколько времени вы женаты?
– Полтора года.
– На Троицу два года будет, – уточнила придира горничная.
– Детей у вас нет?
Отрицательное движение головой.
– Я так и думала по причине… – палец ткнул на строчку, – и это я берусь также вылечить. Но придётся затратить больше труда.
Мешков счёл, что пора прояснить некий деликатный момент.
– Сколько вы берёте за визит?
Чужестранка явно удивилась:
– За визит? Нисколько. Я беру за результат.
Князь сделал зарубку в памяти.
– Если лечить только это… – и палец указал на другую строчку, – моя работа стоит десять рублей на ваши деньги. А если вместе с тем… ну, вы знаете… тогда добавьте ещё пять рублей.
– На её здоровье мне никаких денег не жалко.
И на стол с коротким звяком опустились золотые монеты.
– Тогда прошу не беспокоить в течение… – снова небольшая заминка, – примерно двух с половиной часов.
Никто из землян не знал, что Мариэла, не будучи сильна в устном счёте, затруднялась мгновенно перевести маэрские часы в земные.
Женщина снова скрылась в спальне, притворив дверь. Фрося не вытерпела:
– Барин, так как же эта немка нашу-то княгинюшку лечить собралась?
– Сам не знаю, я ж не доктор.
Мешков отвечал несколько рассеянно. У него из головы не выходила мысль, которую туда почти силой впихнула иномирская дама. И как же он сам не додумался?
Горничная изо всех сил вслушивалась. Но из спальни сначала донеслось сколько-то невнятных слов, а потом и вовсе ничего.
Князь принимался за книгу, потом швырял её на столик, делал несколько кругов по гостиной, тоже пытался услышать хоть что-то из спальни и, понятно, слышал ровно столько же, сколько и Фрося, ещё раз пытался читать – с тем же успехом…
Наконец, Мариэла Захаровна появилась из спальни.
– Михаил Григорьевич, как понимаю, завтра у вас с утра будет много дел по службе?
Лейтенант кивнул.
– Ну, утром от вас много не потребуется: пришлите за мной экипаж. Мне предстоит ещё раз осмотреть вашу супругу. Вообще-то это лишнее, сейчас она спит здоровым сном, и я уверена, что к утру будет в полном порядке, но я точно так же уверена, что наставница непременно отдала бы распоряжение об утреннем осмотре. У меня всё же ранг магистра.
Князь решил, что правильно понял смысл.
Чужестранка повернулась к Фросе:
– Вас зовут Фрося?
От такого обращения у бедняжки подкосились ноги, но всё же она устояла и даже нашла в себе силы несколько раз кивнуть.
– Вот вам приказ, Фрося. Татьяна Сергеевна сейчас спит и будет спать до утра. Не беспокоить. Не будить. С утра она проснётся голодной. Есть ей можно всё, но много не давать. Лучше небольшую порцию, а потом через два или три часа – ещё такую же. В полдень уже может есть как обычно. Ходить… ну, сначала я её осмотрю, пусть дождётся моего приезда и не встаёт с постели.
Горничная, которая знала барыню ещё с детских лет, вспомнила этот командирский голос. Точно так же отдавал приказы старый барин. А уж он в этом деле понимал толк.
Но немка на этом не остановилась. В её глазах появился зоркий прищур.
– Повторить приказ!
