— А откуда она взялась?
— Мы тоже задали этот вопрос, потому что были безмерно удивлены: люди тогда жили лишь внизу, в предгорьях, и забраться сюда, когда перевала еще не было, рисковали единицы. И уж тем более странной нам казалась такая тонкая одежда, совсем не подходящая для холодных ночей, белый луч незнакомки, а еще — ее серебряная маска…
Мы недоуменно переглянулись.
— Ты хочешь сказать… такая, как на тебе? — спросил Кайхо.
— Не такая, — покачал головой Кем-Тиин. — Тогда мы не носили масок.
— Ну ладно… и что же ответила женщина? Как она попала в горы? Откуда она пришла?
— Когда мы спросили ее об этом, она указала на небо — на нем как раз появилась та звезда, которую вы теперь зовете Прародительницей, — а потом на землю у себя под ногами.
— То есть… — Кайхо нахмурился. — Она что, с неба упала?
— Именно так, юный Завиор, — совершенно серьезно сказал Кем-Тиин. — Она пришла из Запределья.
— Так это и была ведьма? — выпалила я. В самом деле, откуда бы взяться такому существу, как не из неведомых далей?
— Нет, не ведьма. Когда мы задали вопрос, она снова посмотрела на звезды, потом на нас и ответила — Альена…
Мы с Кайхо застыли, как громом пораженные, и снова переглянулись. У него был такой невозможно забавный вид — будто сотня вопросов застряла во рту, — что я невольно улыбнулась.
— Но не может же быть, чтобы… чтобы… — Я не смогла закончить фразу, но Кем-Тиин понял меня и так.
— Это была та, что дала начало роду Сайтор, — негромко произнес он, — нареченному по ее имени.
— Погоди, я что-то не понял, — нахмурился Кайхо, — если ее звали Альеной, как Ленни, то почему Сайтор?
— Потому что мы неверно задали вопрос, — пояснил Кем-Тиин. — Мы спросили — «кто ты?», а не «как твое имя?», и она ответила, как сочла правильным. У нас же не было такого слова, вот мы и решили, что Альена — это имя. Но она не возражала, если ее называли так. Она сказала: в новой жизни стоит назваться иначе.
— А на самом деле…
— …Ее имя было Сайта, я угадал? — перебил Кайхо. — Потому и Сайтор?
— Именно так.
Воцарилась тишина. Я не могла поверить в рассказ среброликого: как это может быть, чтобы живые люди являлись из Запределья, да еще оказывались твоими предками? Кайхо тоже думал о чем-то, сосредоточенно хмуря густые брови, потом вдруг выпалил:
— Кем, ответь честно на пару вопросов, и больше я ни словечка не пророню! Обещаю!
— Я слушаю.
— Скажи, сколько тебе лет, если ты говоришь «мы подошли, мы увидели»? Ты что, помнишь падение звезды?
— Мы помним все, что когда-либо видели, — был ответ.
— То есть ты настолько древний? — неуверенно уточнил Кайхо.
— Не я. Мы, — ответил среброликий, будто это все объясняло. Потом заметил, должно быть, наше недоумение, и добавил: — У моего народа общая память. Это надежнее, чем запоминать и даже записывать что-либо — каждый пересказ искажает детали, и спустя века история предстает совсем не такой, какой была изначально.
— То есть ты… ты как бы помнишь то, что видели и делали твои предки?
— Не совсем. Тот, кого вы называете Кем-Тиин, и есть его предки, — вовсе уж непонятно сказал он.
— Все равно ничего не понял, — пробормотал Кайхо. — Мы тоже говорим о памяти предков, о том, что мы и есть наш род, но я вот не помню, что поделывал мой прадедушка, когда был в моем возрасте!
— Потому что ты человек, юный Завиор, — серьезно сказал Кем-Тиин, — вы рождаетесь и умираете, и память ваша умирает с вами вместе.
— А ваша — нет? Или вы не умираете? — выдал тот новую порцию вопросов.
— Не так, как вы.
— Значит, истории о том, что если со снежного оборотня, как вас называют равнинные, сбить маску, то он рассыплется снежной пылью, правда? — вспомнила я.
— Почти, — кивнул Кем-Тиин, помедлил, кивнул каким-то своим мыслям и произнес: — Я покажу вам, если не испугаетесь…
— Конечно, нет! — тут же выпалил Кайхо. — Я же Завиор!
— А я Сайтор! — фыркнула я. — Покажи, Кем, а то по твоим словам в самом деле ничего не поймешь… Только не говори, что мы еще слишком молодые и глупые!
— Отчего же глупые? — усмехнулся среброликий. — Не каждый взрослый догадается задать правильный вопрос… Смотрите.
