– Ну, ты чего, дуэлянт херов! – садясь за столик, воскликнул возмущённый Гарик Закирьянович. Допрыгался, доскакался… Мало тебе своих женщин, ты ещё у спецназовца отбить решил…
– Не ворчи, помоги лучше, – взмолился Владлен.
– Помоги ему. Тебе повсюду нянька нужна. А ещё собираешься канать отсюда в поисках пропажи, которая случилась за тысячу лет до Рождества Христова. Куда тебя такого отпускать можно? Стихи не найдёшь, а голову потеряешь. В тех краях теперь с этим вон как дело поставлено!..
– Ладно, не наседай, и без тебя тошно, – стал отбиваться Смычкин.
– Ты стрелять умеешь? – перешёл к деловой части Гарик.
– Не приходилось.
– А чего на дуэль вызываешь?
– По пьянке на понты потянуло…
– Ты подготовился морально к тому, что тебя могут подстрелить, как вальдшнепа?
– Я стихи посмертные написал, а какая ещё нужна подготовка?
– Гроб надо было заказать, ритуальные услуги известить, чтобы всё обставить должным образом. К тому же зал надо выбрать, в котором народ придёт прощаться со своим любимым и безвременно ушедшим из жизни гением. А также поставить в известность СМИ, чтобы камеры прислали на панихиду.
– Да кому это надо?
– Как кому? Прежде всего, тебе.
– Да мне-то зачем, если меня вот-вот грохнут?
– Ты же написал прощальное стихотворение. Значит, думал о своей метафизической жизни. Кстати, давай сюда стихотворение. Газетчики сразу вцепятся в него и начнут рвать, как грифы-падальщики…
– Остынь, Гарик, выпей, послушай стихи:
В гору прозрачную
– Полное взаимодействие баланса и гармонии! – прокомментировал услышанное Гарик. А из-за соседних столиков послышались аплодисменты.
– Бездушные что ли? – не обращая внимание на случайных слушателей, спросил Владлен.
– Хорошие! Даже супер! Вот только хоронить тебя не понадобится.
– Как это не понадобится? – возмутился Смычкин. – Что просто так труп бросите в лесу, на берегу речки?..
– Трупа не будет. Мы с Осей всё уладили.
– Не понял, проясни!
– Этого офицера отправили на новую военную базу на Ближнем Востоке.
– Ну, вы даёте! Он поймёт, что у меня нашлись покровители, которые таким образом отмазали меня от позора, а его подставили. Это нечестно.
– Не волнуйся, всё честно. Он сам попросил своё руководство, чтобы его туда откомандировали. Капитан по своим каналам узнал, с кем повздорил в Дворянском собрании.
– И что же он узнал обо мне такое, что вынужден был уехать с глаз долой?
– Он узнал, что ты великий поэт и не захотел остаться в истории как убийца, наподобие Мартынова, застрелившего Лермонтова.
– Смотри какой добропорядочный парень! А главное – мудрый! Давай за него поднимем бокалы! Пусть ему там хорошо служится!
Владлен сразу взбодрился, повеселел. Пропустив вторую рюмку, он погрозил пальцем:
– А ты всё-таки шельма, Гарик. Чего ты меня тут запугивал гробами и некрологами?
– Но разве я не прав? – захохотал Гарик, довольный розыгрышем. – Ведь случись, что тебя бы в самом деле грохнули такого молодого и талантливого, тут бы такая буча развернулась! Мама не горюй! Все недопатетики сбежались бы и заявили, что убили величайшего поэта современности, и все напасти свалили на власти! Перипатетики тоже начали бы выражать скорбь великую по неправедно убиенному гению. Кинулись бы панихиду заказывать! А потом бросились бы во всём обвинять недопатетиков. Про женщин всех возрастов и говорить нечего! Сколько бы случаев суицида возникло из-за тебя! Вот какой ажиотаж ты мог бы вызвать своим несвоевременным уходом.
– Хорошо, я всё понял, – согласился Смычкин. – Пусть публика побережёт нервы, а я продолжу растягивать удовольствие от своей последней, тринадцатой жизни. Да продлит Господь мои годы… И, как говорится, жизнь свою не извести и невинность соблюсти.
