– Я бы тоже хотел быть на месте этого Сковороды, – мечтательно произносит Гарик.
– Сравнил тоже. Григорий был философом, а ты мелкий уголовник.
– Я не уголовник, а кладоискатель.
– Для правоохранительных органов, что уголовник, что кладоискатель – одним миром мазаны, – не без сарказма усмехается Пихенько.
– Вот классные времена, – говорит Смычкин, – стоило мне приехать в этот Богом забытый уголок, рот открыть и предложить нечто новое, а оно тут, как тут.
– Да, твой талант прозябал в неизвестности, хотя ты всегда был большим донжуаном. Но теперь этому будет положен конец.
– Не могу согласиться с такой постановкой вопроса. В такие благодатные времена конец никак не должен быть положен, он будет без устали стоять, – не без пафоса произнёс свой каламбурный экспромт Смычкин.
– Да, век стал бурный-каламбурный, – останавливает своё внимание на игре слов Гарик.
Пихенько и СМИ
После дележа клада Пихенько оказался в затруднительном положении: то ли ему возвратиться в Осьмушку и жить там со своей ненаглядной Нюрой, то ли остаться в Старой Качели и баллотироваться в депутаты? А не наехать ли на Охапкина и не возглавить ли Департамент Средств массовой информации и рекламы Старокачелья? Про Осьмушку Жорж подумал так: «Аню привезу на купленную квартиру в доме, фасадом своим выходящем на центральную Гужевую площадь, с видом на Фонарь. А дом с садом в Осьмушке будет служить летней дачей. Конечно, Аня может не согласиться переехать в Старую Качель, но я попробую её уговорить. Если не захочет, разводиться не стану. В народе говорят: родители берегут дочь до венца, а муж жену до конца».
Сейчас все богатые мужики легко оставляют своих старых жён и заводят молодых. «Это не наш выбор, – решил Жорж, – с этим более-менее понятно. А вот как быть с карьерным ростом? Я ещё молод и силён, вполне могу стать государственным человеком и верно служить своему Отечеству в роли депутата Высокочтимого Выпендриона. Конечно, роль почётная, но хлопотная. Сам себе практически не принадлежишь. А вот возглавить СМИ – это дело стоящее! Из разговора с самим начальником Департамента я понял, что ответственности нет никакой, потому что все материалы, поступающие в редакции, рассматриваются внутри коллективов их редакционными советами. Если что-то проскочит крамольное, по шапке дадут тем, кто пропустил статью или сомнительное интервью. Они и авторов себе подыскивают, и сотрудников принимают самостоятельно. Если в их коллективе окажется какой-нибудь смельчак, замахивающийся на власть, они же за него и погорят. А с меня и взятки гладки. Всё, решено, завтра еду к Охапкину и даю согласие возглавить Департамент СМИ».
Охапкин после разговора со Смычкиным по кандидатуре Пихенько долго упирался, ссылаясь на то, что этот Жорж не внушает ему доверия: больно он суетлив, въедлив и внешне мелковат для такой значительной должности.
– Да ты не сомневайся, мы ему будем помогать, постоянно находясь рядом с ним и подсказывая, как и что надо делать, чтобы наши СМИ начали, наконец, отображать такую жизнь, которая будет соответствовать взыскательному вкусу старокачельцев. Охапкин, будучи приближённым самого Председателя Старой Качели, хотел, чтобы на его служебном мундире не было компрометирующих пятен. Но Смычкин умел убеждать.
По случаю назначения Жоржа Пихенько на высокую должность главы Департамента СМИ и рекламы Старокачелья друзья Жоржа устроили грандиозный пир в кафе «На золотом крыльце». С приветственным словом ко всем собравшимся обратился Юстиниан. Он сказал о том, что теперь старокачельский Медиа-холдинг начнёт отражать ту позицию, которая будет близка каждому старокачельцу, ибо возглавил её с сегодняшнего дня замечательный человек и настоящий гражданин Старой Качели Жорж Пихенько. Он сказал также про гуманитарный суверенитет, который должен будет возобладать в наших СМИ, сказал о том, что Пихенько обещает уделить внимание поэзии, ибо высокий слог – есть нравственный камертон общества. Сказал Юстиниан и о том, что с экранов уйдут представители общества демонстративного потребления, хвастливо обнажающие свою роскошь. Не мог он обойтись без цитирования своего кумира императора Юстиниана, который сказал следующее: «Добра не жди, где тайна и элита». В конце он поблагодарил Жоржа Пихенько за приглашение и выразил ему пожелание твёрдости духа и решимости на очень важном посту. Юстиниан от лица Председателя Старой Качели преподнёс Жоржу подарок – золочёную кошку с качающейся лапой и приносящей удачу, которую придумали японцы и назвали её Монеки неку.
Поздравили Жоржа Виктор Охапкин, Владлен Смычкин, Гарик Милютин, Ося и Уклейкин.
Пихенько запомнил фразу, которую произнёс Смычкин: «Жорж, всё, что нас не убивает, делает нас сильнее». Друг детства капитан дальнего плавания Чепуркин подарил Жоржу капитанскую фуражку с кокардой и дал напутствие: не забывать про свою гавань!
А в самом конце на небольшой подиум с микрофоном поднялся инженер Уклейкин, который особенно трепетно сказал о своём друге Пихенько и подарил ему самый первый, только что сошедший с конвейера, аппарат «шельмостат».
– Это тебе, дорогой Жорж, с помощью этого аппарата ты сможешь проверять людей, идущих к тебе на службу, их нравственную и моральную стойкость и благонадёжность. Будешь, как Бог, метить всякую шельму. Шельмостат тебя не подведёт!
Когда Пихенько возглавил старокачеслький медиа-холдинг, остряки его тут же переименовали в Медиа-хохол-динг.
Вот они!
Смычкин не мог дождаться, когда к нему придёт Дубравин и принесёт чудом сохранившиеся глиняные таблички с клинописными стихами. А вдруг
