– Правда? Ты не против?
– Если честно, против, но все равно сделаю все в лучшем виде. К тому же, посвежев и отдохнув, ты снова сможешь посидеть с нею ночью, если у нее опять начнутся эти сны. – Вздрогнув, Зора понизила голос. – Я думала, она не прекратит плакать.
– Да, было неважно. Но я нашла мамин рецепт для хорошего сна. Можно попросить тебя нарвать еще лаванды? Мамин дневник говорит, лаванда успокаивает. Унимает ночные страхи.
– У нее определенно ночные страхи, – кивнула Зора. – Я нарву сколько надо. Еще что-нибудь?
– Да, свежее алоэ, чтобы залечить ее раны. Если ты перейдешь реку там, где мы поставили силки, и вылезешь на берег в том каменистом местечке, найдешь предостаточно.
– Хорошо, без вопросов. А ты отправляйся спать. Может, я немножко задержусь. Хочу собрать корень стрелолиста на ужин и уверена, что видела подросший кресс-салат.
Зевнув, Мари проговорила:
– Всякий раз, когда ты говоришь, что приготовишь на ужин, у меня начинает урчать в животе.
– Отлично. – Зора улыбнулась, обрадовавшись, что Мари похвалила ее кулинарные способности. Ее улыбка стала еще шире, когда она поддразнила: – Если проголодаешься, можешь подумать кое о чем особенном. Сегодня я собираюсь сварганить пюре из корня стрелолиста с чесноком и грибами и драгоценной солью, которую ты предпочитаешь копить. А еще кусочки крольчатины, обвалянные в молотом льне и поджаренные, я уж позабочусь о том, чтобы твой живот как следует поурчал.
– Знаешь, иногда я даже рада, что ты здесь живешь. – Мари улыбнулась, и Зора подумала, что временами она выглядит искренне счастливой. Мари еще улыбалась, укладываясь обратно к Ригелю под бочок – ленивое создание едва ли двинулось во время их разговора – и закрыла глаза.
– Ага, знаю! Точно знаю, – сказала Зора, беря посох у двери. Поцеловав кончики пальцев, она приложила их к изображению Матери-Земле, вырезанной на сводчатом дверном проеме. Настроение улучшилось, и хотя ее и страшила проверка силков, Зора с растущей уверенностью пробралась через ежевичную путаницу. Потом свернула на север и направилась к небольшой речушке, ставшей кроличьими угодьями. Стояло раннее утро, но день уже обещал быть жарким, и Зора поймала себя на том, что не против дождя. Как же приятно, когда весенний дождь делает все вокруг чисто вымытым и ярко-зеленым. Жить с Мари становилось все легче и легче: безусловно, она ценила хорошую кухню. Скоро вызреют крупные перцы. Зора мысленно скрестила пальцы, надеясь, что безумные мужчины слишком обезумели, чтобы додуматься уничтожить сады Клана. Они не тронули сад с травами в родильной норе, так что, может, переживать не стоило. Девушка почти вприпрыжку взобралась на небольшой холм, за которым открывалась поляна возле кроличьей речки. Радостно обдумывая обеды для Мари, а теперь еще и Даниты, Зора вытянула ногу и в мгновение ока соскользнула со склона, предвкушая, как снимет ботинки и перейдет речушку вброд.
– Сперва проверь силки. Покончи с этим, – поучала она саму себя. Отправившись к ловушкам, Зора радостно вскрикнула, обнаружив в обеих яркоглазых кроликов. – Придется затолкать вас двоих в одну клетку, чтобы донести до дому, но Мари так обрадуется! – С этими словам она подошла к смертоносным силкам. Поскольку она пришла одна, пришлось поднять руки к лицу и смотреть через растопыренные пальцы. Два силка оказались пустыми, а вот в третий попалась жирная индейка, Зора ухмыльнулась, скинула обувь и перешла ленивый ручей, радостно пританцовывая. Девушка наклонилась, побрызгав потное лицо водой, подумывая раздеться и как следует помыться в холодной воде, прежде чем искать на болотистом берегу аппетитные корни стрелолиста.
Зора так крепко задумалась, как приготовить прекраснейшую индейку, что не заметила мужчин, пока они не подошли совсем близко.
– Миленькая Зора. Миленькая, миленькая Зора.
Она обернулась и увидела стоящего всего в нескольких футах от нее Джексома, глядящего прямо-таки испепеляющим взглядом. Выйдя из-за деревьев, за ним показались еще двое мужчин. Она узнала в них Брадона и Джошуа – двоих мужчин старше Джексома на несколько зим – однако,
Зора хотела убежать… ей бы даже удалось их обогнать, но тело не слушалось голоса разума. Словно у мужчин имелись кованые железные гвозди из разрушенного города и они загнали их ей в ступни, приковав к месту.
– Чего надо? – Она попыталась, чтобы голос звучал уверенно и немного раздраженно, но руки так тряслись, что пришлось сжать их в кулаки, чтобы унять дрожь.
– Омой нас! – потребовал Брадон грубым и колючим голосом, словно бы уже давно не говорил.
– Я не Лунная Жрица. Вы же знаете. Я не успела выучиться, а Леда умерла.
– Омой нас! – закричал Джошуа, когда они с Брадоном вышли на поляну.
– Я же сказала: не могу! – ответила Зора. – Тем более посреди дня. В небе нет луны. Даже Леда не смогла бы вас сейчас омыть. Уходите. Я не могу вам помочь.
