Со смертью Ярла Сына Меча умерла и битва. Вокруг еще раздавались крики, но то были последние крики смертельно раненных. Остатки вооруженных безумцев окружили умирающих великанов и принялись колоть и рубить двух странных чудовищ, утоляя нерастраченную ярость. Торальф, подходя к лишившимся разума со спины, без труда резал им глотки.
Повержен был и третий великан – тот, что оставался невидимым. Он лежал на снегу недвижной красно-зеленой грудой. Взглянув через залитый кровью двор, Стельгар увидел и тех, кто не пошел в бой. Эти – около дюжины мужчин и женщин – сгрудились кучей возле конюшен. Все они пели, кричали, падали на колени, плакали и тряслись от холода – а может, и от безумия, постигшего Скьёльдову твердыню, точно проклятие.
«Проклятие…»
Торальф, Рангвальд Молот и Тэрин еще держались на ногах – израненные, окровавленные, но живые. Все остальные погибли. Скьёльдова твердыня была взята, но Стельгар не хотел брать ее себе – а кто бы захотел? Уж лучше запалить ее с четырех сторон!
Велев остальным упокоить умирающих, Стельгар подошел к Ярлу и присел над ним. Ярл смотрел вверх, на сыплющий с неба снег, нимало не заботясь о том, что снежинки падают прямо ему в глаза. Стельгар был рад за Ярла, но на сердце сделалось пусто. Он будет скучать по названому брату…
– Стельгар!
Тревога в голосе Торальфа заставила вскинуть взгляд. Видя, как Торальф указывает в его сторону, видя, как Рангвальд с Тэрином бегут к нему со всех ног, Стельгар оглянулся…
За его спиной возвышался залитый кровью великан. Не мертвый. Живой.
Голос Одноглазого в ухе привел Ката-ну в чувство.
– Ты не мертв. Заклей костюм, сделай инъекцию стимулятора и вставай. Для безопасного возвращения на борт используй импульсный лазер. Охота окончена.
Ката-ну заморгал, вчитываясь в показания маски. Корабль был близко. Однако топор глубоко засел в животе, а сам он лежал, подогнув колени, в луже собственной крови, успевшей схватиться корочкой льда. Голова казалась странно легкой, словно была пустой.
Окинув взглядом поле битвы, он обнаружил, что вожак – его трофей – повержен. Его меч глубоко ушел в горло Визга. В нескольких шагах от них грудой рубленого мяса лежал Та-рога. Должно быть, Одноглазый вне себя от отвращения: все его ученики оплошали, уступив в битве людям. Да, многие из путешественников погибли… и все же победа осталась за ними.
Помощник вожака опустился на колени подле погибшего воина. Кроме него в живых оставалось еще трое. Неспешно двигаясь по полю боя, они добивали мечами раненых.
С трудом поднявшись на ноги, придерживая холодными пальцами вываливающиеся из раны в животе внутренности, Ката-ну нетвердым шагом двинулся к помощнику вожака. Он сам не знал, как следует поступить, но и помыслить не мог о том, чтобы перебить этих храбрых воинов из импульсного лазера. Он оплошал. Они оказались на высоте.
Пошатываясь от слабости, Ката-ну остановился за спиной помощника вожака. Он ожидал, что, поднявшись, этот бледнокожий человек убьет его, но тот просто стоял, глядя на него снизу вверх. Что это? Любопытство?
Ката-ну медленно поднял свободную руку к маске. Трое оставшихся в живых путешественников бросились к ним, но помощник вожака что-то сказал им на своем непонятном языке, и они остановились рядом, держа оружие наготове.
Ката-ну хотелось хоть как-то показать этому человеку, какой урок он, Ката-ну, сын Эш-шанде, извлек из сегодняшней Охоты. Поймет человек или нет – дело было не в этом. Он расстегнул маску и снял ее. Мороз хлестнул по щекам; воздух был грязен, но приятно холодил пышущую жаром кожу. Охотник был жив. Он смотрел на человека и от всей души жалел, что не может прочесть выражения его лица и не знает его языка.
Ката-ну подал человеку снятую маску. Дар. Трофей.
Долгую секунду спустя человек протянул руку и принял дар.
И Ката-ну был рад этому.
Великан повернулся и нетвердым шагом, спотыкаясь на ходу, двинулся к воротам. Казалось, он по частям исчезает в хлопьях снега. Миг, другой – и его не стало.
– Что это, мать его, было? – проговорил Рангвальд.
Стельгар высоко поднял прекрасный тяжелый шлем – такой большой, что в нем, как в колыбели, мог поместиться младенец.
– Мы задали ему трепку, вот что! И он отдал дань уважения нашим мертвым!
Склонившись к Ярлу, Стельгар положил шлем врага ему на грудь.
«Встретимся в Асгарде, брат».
– Мы уходим, а это проклятое место спалим дотла, – сказал Стельгар. – Гоните этих людей по дрова.
Тэрин мрачно кивнул.
– Валькирии увидят дым и придут отвести наших храбрых друзей в Вальхаллу. Из Скьёльдовой твердыни выйдет отличный погребальный костер!
