Опять залаяла собака. Татьяна Петровна схватила ощетинившуюся метлу из прутьев, что стояла приткнутой у забора, и замахнулась на Дениса.
– Погодите, я медсестра! И у вас, я вижу, артрит! – вдруг выкрикнула Асель.
Женщина удивлённо вскинула брови и опустила орудие самообороны. Собака продолжала лаять. Мальчишка всё так же таращился на странных гостей из-за спины Татьяны Петровны.
– Ой, доча, артрит у меня. Да ещё какой, – покачала головой та. – Суставы ноют, ночами-то совсем не сплю. И голова болит, спасу нет. Давление, говорят…
– А у вас тонометр есть? – спросила Асель, подходя к женщине ближе.
– Кто? – озадачилась Татьяна Петровна.
– Тонометр. Аппарат для измерения кровяного давления.
– А-а-а-а. У деда Макара есть. В прошлом году ещё покупал. Сейчас фуфайку накину, да к нему сходим. – Татьяна Петровна собралась уже зайти домой, как спохватилась: – Так, может, чайку сначала попьём? Баранок вчера напекла.
– Спасибо, но мы торопимся, – скромно отказалась Асель.
– Ой, милая, тогда я сейчас. Уже бегу…
Звонко клацнула калитка. Татьяна Петровна скрылась в доме. Мальчишка же остался на улице и устремил всё своё внимание на смущённую Асель.
– Ты тётю Таню лечить будешь?
– Я постараюсь…
– И деда Макара?
– Наверное.
Асель обступили товарищи.
– Ты правда медсестра? – спросила Вика.
– Ходила на курсы, чтобы за мамой на дому ухаживать, – ответила Асель. – Училась ставить уколы и капельницы, читала медицинский справочник и другую литературу, анатомию изучала немного.
– И как ты поняла, что у Татьяны Петровны артрит? – поинтересовался Денис.
– У неё суставы на пальцах воспалены, краснота на коже вокруг. Артритом часто страдают пожилые люди, тут не ошибёшься.
Вернулась Татьяна Петровна.
– Ты, Колька, с нами навострился, небось? – спросила она у мальчонки.
Тот живо закивал.
– Я к деду Макару хочу. Он меня малиной угощал и ещё…
– Какая малина, пацан? Апрель на дворе, – грубовато оборвал его Денис. – Ты лучше тут останься. Мешаешься только.
Мальчишка спорить не стал. Глянул на Дениса огромными ясными глазами. Казалось, что он всё понимает, только притворяется маленьким и несмышлёным, чтобы не разочаровывать взрослых.
Пока шли по улице, во всех дворах взбеленились неугомонные псы. Село оживил не только лай собак, но и сами жители. Скрипя и дребезжа щеколдами, отворялись калитки, выходили на дорогу люди. Одинокий петух от греха подальше решил ретироваться, перелетев через низкий, сколоченный из жердин, заборчик.
– Петровна, внучата твои приехали? – вопрошали соседи с жарким любопытством.
Татьяна Петровна – серьёзная мина и гордо поднятая голова – держала ответ:
– Врачи это. Практиканты. На вертолёте прибыли.
После такой важной реплики никто вопросов больше не задавал (и никто не озадачился тем, что вертолёта и в помине не было). Сельчане провожали удивлёнными взглядами четвёрку ребят, похожих на кого угодно, но только не на врачей. С другой стороны, за неимением других медицинских работников, жители Трескуново готовы были принять и таких.
Дойдя до последнего дома единственной улицы села, Татьяна Петровна повернулась к Асель.
– Беда у Макара нашего приключилась. Он два дня назад ноги обжёг, кастрюлю с кипятком на себя опрокинул. Ты посмотри, милая, чем помочь ему. Таблетки какие пропиши. Человек он хороший, а говорят, недолго ему осталось… Если помрёт, то Колька совсем без присмотра останется.
– Вы про мальчика того? – уточнил Денис.
Татьяна Петровна покачала головой.
– Эх… Отец алкаш у него был, уж полгода как помер. А мамка, Зинаидой звать, в магазине продавщицей работает, в соседней деревне, тут неподалёку. Так магазин-то закроют на следующей неделе, работы совсем не будет… – Женщина махнула в сторону бревенчатой избы у лесополосы. – Им всегда дед Макар помогал, пенсию откладывал, а тут вон какая беда… Кольку скоро в школу отправлять, а мать совсем за ним смотреть перестала, плачет, клянётся сына в детский дом сдать, чтоб не маялся в нищете-то, там хоть накормят да оденут. Совсем с головой неладно! Да где это видано, чтобы при живой матери
