– Один мой товарищ однажды сказал, что таксисты точно знают, где что находится. Думаю, мы попадём туда, куда нам надо. Причём самым коротким маршрутом… А за проезд я заплачу, не переживайте.
Звук микроволновки оповестил о начале движения. Автобус мягко качнулся. Нервная дрожь в коленях Асель мало-помалу проходила. А ведь Денис и тут оказался прав – таксист знает, куда едет. Как нумерат вообще догадался использовать таксиста? Это и правда выглядит глупо и нелогично. Но, кажется, Денис профессионально научился выходить за рамки установленных правил.
Несмотря на то, что автобус двинулся по указанному адресу, рука мертвеца осталась торчать из окошка, требуя от Асель душевной правды. Её сокровенного.
– Я… – Асель замялась.
Палец покойника в эту минуту напоминал ей дуло пистолета. Чуть-чуть соврёшь – и в лоб полетит горячий свинец.
– Я нарушила Кодекс, – тихо сказала она. – Целовалась с нумератом, хотя отношения между командиром и подчинённым ему легионером строго запрещены. Но я ни капли не жалею.
Таксисту хватило одной фразы. Уж слишком много личного в неё вложила Асель. Ссохшаяся рука исчезла в окошке. Автобус продолжал движение.
За спиной послышался шёпот и хихиканье напыщенной блондинки. К кому она обращалась, Асель не поняла. Скорее всего, к Славику.
– Смотрю, на правила-то четвёртый легион плюёт с большой высоты? Надо бы перевести остальным ребятам, что она сказала. Пусть за девчонку порадуются. Точнее, посочувствуют её глупости. Целовались они, надо же. Ещё и заявила об этом чуть ли не в громкоговоритель. Да им просто повезло, что их метки были закрыты, и о поцелуе никто из координаторов не узнал. Иначе – мгновенное обнуление. И его, и её. Хотя, – барышня томно закатила глаза, – была бы я помладше, я бы тоже с ним поцеловалась. Люблю дерзких и неправильных мальчишек.
Она смачно хмыкнула, пробормотала что-то на английском, после чего послышался удивлённый возглас. Перевод пошёл дальше – на французский и немецкий, китайский и японский.
Пока весь автобус не узнал, что за правду сказала Асель.
У неё горели уши. Может, не надо было так откровенничать? Нет, всё верно. Всё правильно. Она поступила, как поступила. И жалеть о содеянном не будет. Асель держалась изо всех сил, чтобы не обернуться на легионеров и не начать оправдываться перед ними. Нет-нет, ни за что.
Шушуканье за спиной усиливалось и не прекращалось до тех пор, пока его не оборвала восхищённая фраза Славика:
– Да чёрт с ним, с Кодексом. Смелая девчонка. Нумерату повезло.
Асель обмерла от изумления: неужели это про неё?
28. Номер четыре. Арсений
Осталось ещё десять минут посидеть в укрытии. Соседний подъезд надёжно спрятал Арсения от проскочившей мимо толпы гончих. Тимошин взял взвод ищеек на себя и погнал дальше, на окраину города. Только бы он не попался. Только бы не попался…
Никто, кроме нумерата, не смог бы создать такой многоходовый план и продумать его до мельчайших подробностей. Роль Арсения в этой шахматной партии его устраивала. С ней он справится на пять с плюсом – никаких сомнений. Даже серая мышь не стала спорить с этим фактом. А серой мыши в исполнении Вики он поверил бы, как никому другому, – умная девчонка, хоть и языкастая до безобразия.
Арсений частенько представлял её без очков и размышлял о том, что если Вику подстричь и переодеть, то она будет вполне ничего. Как Золушка в эфире телепередачи «До и после». Интересно, понимает ли Вика, что сама сделала из себя чучело? Она ведь искренне считает, что, если выглядит не так, как все, то она – свободная личность. Свобода ведь не в этом заключается. Несчастная серенькая мышка. Её серость угнетает её же саму. А она упорно продолжает быть серой.
Арсений мог бы ей помочь, но она ведь на него даже не взглянет – ей ли опускаться до спортсменов и любителей компьютерных игр? Ей учёного какого-нибудь подавай или выпускника Сорбонны. А Арсений умом не вышел для таких всезнаек, как Вика. Была бы она поприветливее с людьми, стала бы президентом. Любой страны. С её-то мозгами и начитанностью. Но не станет. Никогда. Слишком озлобилась она на людей.
Так и помрёт в своей унылой комнатушке с книгой под мышкой. И с мыслями о том, что она всех умнее и свободна от стереотипов, а остальные – помешанные на шмотках и сериалах идиоты, в то время как она читала Шопенгауэра. Только ей сказать об этом будет некому.
Арсений пару раз подумывал о том, чтобы поговорить с Викой, подружиться. Но она же, не разобравшись, обрушит на его голову нескончаемый словесный поток и будет считать себя победительницей безмозглых парней. Амазонка чёртова.
Если честно, Арсений её побаивался. Скажет, как отрежет. Слова её – плевки в душу. Ядовитый скорпион. А помочь бы ей всё-таки хотелось, только такие, как она, помощи не принимают. Для них помощь приравнена к поражению. Доверяет Вика лишь своему закадычному другу Тимошину, а тот на её серость плевать хотел, у него теперь Асель есть. А Вика, выходит, совсем одна осталась.
До этого апреля Арсений и минуты не раздумывал прежде, чем к девчонке подойти, а тут уже неделю размышляет и всё никак не решается. Трус несчастный. Из-за постоянных уколов Вики в адрес его интеллектуальных способностей и сам начал сомневаться, уж не глуп ли он. Даже пару раз пытался незаметно почитать книгу, что нашёл у Тимошина в квартире, – «Фауст» Гёте. Ничего не понял и от того ещё сильнее засомневался в собственной
