Скопин со своей ратью дошёл только до Городни, что в 130 верстах от столицы, и повернул обратно. Два обстоятельства толкнули изменить маршрут. Сапега 18 июля двинул навстречу русской рати из-под Троице-Сергиева монастыря 11 хоругвей конницы (хоругвь – подразделение в польской армии, соответствующее сотне). А второе – с гонцом получил известие о бунте войска наёмников Делагарди.
Скопин был вынужден вернуться к Твери. Делагарди требовал выплатить наёмникам жалованье и предлагал ограничиться обороной Новгородской земли. Михаил понял, что его стояние под Тверью бесполезно и опасно. Наёмники могли перебежать на сторону Лжедмитрия. Именно в это время у него созрело твёрдое убеждение, что выиграть войну, опираясь на наёмников-иноземцев, невозможно, надо создавать армию из русских людей, но обучать и вооружать по европейскому образцу.
Михаил принял трудное решение – покинуть наёмников и идти к Москве. Дальнейшие события показали, что решение было верным.
После 20 июля русские воеводы с полками покинули лагерь под Тверью. С русским войском шёл только небольшой отряд шведов в тысячу человек под командованием Христиера Зомме. Рать переправилась через Волгу и направилась к Калязину.
Немцы и прочие наёмники ушли из русских земель, Делагарди со шведами отступил на Валдай и остановился там с отрядом в 2100 ратников, перекрывая путь на Новгород. Делагарди удерживал приказ шведского короля, который хотел получить по договору город Корелу. Уйди Делагарди вовсе, и договор будет разорван. Но и стояние Делагарди сыграло на руку Скопину, он был спокоен за Новгород.
Возле Городни войско на лодках и подручных средствах переправилось на правый берег Волги и 24 июля 1609 года вступило в Макарьев-Калязинский монастырь. Во все соседние города поскакали гонцы от Скопина – звать ратников в полки. Для сбора рати требовалось время и немалое. Князь справедливо полагал, что тушинцы быстро узнают о его нахождении и не оставят в покое. Воевода приказал поспешно строить укрепления. В направлении Дмитрова и Углича для дозора и набора ратников из местных были направлены станицы (небольшие конные отряды). Из Костромы со своим полком прибыл воевода Давид Жеребцов, подоспел отряд из Ярославля.
Из Москвы, обойдя тушинские заслоны, в Калязин пробралась станица Григория Валуева. К Шуйскому шли крестьяне из ближних и дальних сёл, горожане. К средине августа у Скопина под рукой оказалось уже двадцать тысяч ратников. Другой вопрос о степени подготовки. Были опытные воины, но и новобранцев хватало. Их вооружали, обучали, но полякам они уступали сильно.
Ещё второго августа гетману Яну Сапеге стало известно, что Скопин переправился через Волгу, а уже третьего августа поляки заметили в окрестностях Переславля русскую конную разведку. Сапега обеспокоился и выступил из лагеря под Троице-Сергиевым монастырём с войском в двенадцать тысяч сабель. На соединение с ним из Тушина шёл пан Зборовский. Всего под стягом гетмана собралось пять полков, в основном конница. Немного позже к ним присоединился полк пана Микульского, стоявший недалеко от Калязина, в Борисоглебском монастыре. Общая численность противоборствующих сил сравнялась, но у поляков было подавляющее преимущество в коннице. Предстояло тяжёлое сражение, и только подготовленные укрепления и оборонительная тактика, избранная Скопиным, позволили русскому войску устоять.
Гетман остановился лагерем в десяти верстах от Калязина 14 августа 1609 года, а уже 18 августа поляки двинулись на позиции Скопина. Как и ожидал русский воевода, первая атака была конной со стороны чистого поля, удобного для действий конницы. Впереди неслись литовские гусары пана Микульского, пока не напоролись на многочисленные острые рогатки, торчавшие из травы. Ноги коней были поражены, и наступать дальше было невозможно. И тут раздался залп из пищалей. Пан Микульский приказал трубить отход. Литовцы понесли потери в людях и конях, а русские остались за укрытиями невредимыми.
Днём гусары подскакивали к рогаткам и притворно отступали, выманивая русских ратников в открытое поле. Но воины Скопина строго выполняли наказ молодого воеводы – стрелять из укрытий и не выходить. Обозлённый Сапега вернул конницу в лагерь. Польский воевода, опытный полководец, решил сменить тактику, напасть с другой стороны. Во втором часу ночи 19 августа спешенные гусары и казаки начали переправляться через речку Жабню. Когда дозоры доложили Скопину о передвижении неприятеля, он двинул на берег лучшие полки под командованием воевод Семёна Головина, Давида Жеребцова, Григория Валуева и князя Якова Барятинского. Им было приказано встать поодаль от реки, дать части гусар и казаков переправиться и ударить. Ведь по частям врага бить сподручнее. Атака русских имела полный успех, враг потерял много убитыми и ранеными.
А русские полки перешли вброд Жабню и на рассвете стали наступать на Пирогово, где располагался лагерь Сапеги. Ожесточённое сражение шло с попеременным успехом семь часов. Поляки и литовцы были крепко биты, но не уничтожены. Сапега с войском отступил и несколько дней простоял в Рябовом монастыре. У русских сил наступать не было, и конница Скопина начала преследовать Сапегу, лишь когда он из Рябова монастыря ушёл к Переяславлю- Залесскому.
Во время похода с Делагарди на Торжок и Тверь Скопин видел, как устойчивы были боевые порядки шведов. Под Тверью их пехота, как и немецкие наёмники, недвижно стояла на поле боя. Копейщики стояли впереди, прикрывая мушкетёров от атак кавалерии. Стрелки выходили сквозь ряды пикинеров, стреляли и возвращались за копейщиков, перезарядить мушкеты. А ещё Скопин подсмотрел у Христиера Зомме строительство полевых укреплений из земли и дерева. У русских работных людей земляные работы получались даже лучше. Много времени ушло научить ополченцев строить шеренги и ряды, соблюдать интервалы, вздваивать шеренги, маршировать сомкнутым строем, заходить правым или левым плечом.
Организация армии требовала больших средств. На вооружение, порох, провизию. Скопин рассылает в северные и волжские города грамоты. Он обращается к купечеству, к посадским людям и духовенству.
