волка, а уж человека, ежели без брони, – запросто.
– Этих тащить к конвойной команде. Двоим – тебе и тебе – остаться здесь. Остальным осмотреть избу да все постройки. Не забудьте чердак. Не прячется ли кто?
Михаил не исключал, что атаман остался в избе, а сам послал двоих сподручных отвлечь внимание. И ещё был вопрос: как эта парочка злодеев выбралась из избы. Через чердак? Сам в избу вошёл. Добротно, не хуже, чем в городской избе. И богато, на полу ковры.
– Ковры снять, полы осмотреть!
В полах ляды искать надо, не исключено – подвал под домом. Ратники после досмотра докладывать стали. Из одной комнаты в дальнем углу есть ход наверх, на чердак. А ещё обнаружили ход подземный, как раз на огороды вёл. То есть – скрыться тайно можно двумя путями. В избе, в сундуке, две шубы собольи, а денег мало, как и украшений. Стало быть – схрон есть где-то. Как очухаются задержанные, допросить надо.
Михаил в сопровождении Ермишки пошёл к другой избе, которую штурмовал Антип с ратниками. Здесь захвачены мужчина и женщина, оба целы, в сознании и связаны. Зато на крыльце убитый в исподнем.
– Сопротивлялся, – сказал Антип. – С ножом кинулся, пришлось убить.
– Собаке – собачья смерть.
Михаил сразу начал допрос, пока задержанные не пришли в себя, не сговорились. Начал с женщины. Её завели в избу. Михаил за стол уселся, на табуретке.
– Назовись!
– Настасья я, – вскинула голову женщина.
– Кем будешь хозяину?
– Полюбовницей, а тебе-то что?
Один из ратников перетянул её по спине плетью, женщина взвизгнула.
– Окороти язык, баба, с князем говоришь!
– Как полюбовника звать?
– Никифор.
– Кто атаман ватажки? Он?
– Не знаю я никакой ватажки.
– Либо сама скажешь, либо пытать начнём. Прохор, неси бадью с водой.
Михаил не был жесток, но ради дела не пожалел бы женщину. Разбойники были безжалостны, убивали и купцов, и простолюдинов, не щадили ни стариков, ни детей. И снисхождения не заслуживали. Уговаривать Настасью он не собирался, сломает по-любому. Прохор принёс в комнату бадью с водой.
– Топи!
Прохор подтащил к бадье сопротивлявшуюся женщину, силой нагнул, опустив её голову в воду. Пузыри пошли, задёргалось тело бабы.
– Доставай!
Женщина хватала ртом воздух, волосы слиплись. А главное – гонору сразу убавилось.
– Так кто атаман, Настасья?
Молчит, в героя играет.
– Прохор, факел!
Вот теперь испугалась Настасья, поняла – шутить никто не будет и не пожалеет.
– Сожги ей волосы для начала!
Прохор факел к голове Настасьи поднёс. Закричала женщина:
– Всё скажу, не троньте!
– Сразу бы так. Говори.
– Атаман через три избы живёт, а Никифор, полюбовник мой, в товарищах у него.
– Как атамана звать и каков из себя?
– Рыжий, телом крепок, мочка на правом ухе надорвана.
Ага, был такой, стрелял из пистолета в ратника, а ныне без сознания под охраной.
– А с ним в избе кто живёт?
– Васька немой, подручный его.
– Где атаман схрон прячет?
– Да ты, князь, никак шуткуешь? Кто же бабе такой секрет откроет?
