графа Альву.
– Виконт! – громче повторил капитан Хунт. – Вложите оружие в ножны!.. Не надо, Эвин… – тише попросил он.
Юноша на этот раз и вовсе не отреагировал. Он молча стоял и смотрел.
У полога, под которым сидели Альва с дочерью и Руэри Грир с сыном, задвигались, забряцали доспехами рыцари графской и герцогской свит. Двое- трое рыцарей двинулись было к Эвину, но тут же замешкались… И смущенно вернулись обратно. Видно, фраза, произнесенная кем-то позади них свистящим шепотом: «Это ж тот самый… из Полуночных Егерей…», – охладила их пыл.
Эвин безошибочно стрельнул взглядом туда, где среди прочих сидели на скамье его товарищи: Манго и Мюр. Братья-Егеря сидели прямо, но каждый из них смотрел себе под ноги…
Капитан Хунт сжал зубы. И, отступив, подал знак.
Пятеро стражников бросились к Эвину. А тот, тяжело качнувшись, тронулся с места, пошел вперед – не навстречу стражникам, а навстречу графу Альве.
Вооруженные неуклюжими алебардами стражники не смогли даже затормозить движение юноши.
Подоспевшего к нему первым Эвин, поднырнув под его замах, сшиб ударом гарды в лицо. Второму в длинном выпаде обрубил наконечник алебарды и просто оттолкнул, обезоруженного, в сторону. Третьему молниеносным ударом снес шлем, повергнув ратника бесчувственным на землю. Четвертый и пятый, не рискуя нападать, какое-то время пятились, бессильно тыча остриями в юношу, затем один из них споткнулся и упал, а тот, что остался на ногах, бросил алебарду и поднял руки.
Эвин прошел мимо них, не удостоив взглядом.
– Виконт, остановитесь! – выкрикнул капитан Хунт.
До мест, занятых герцогом и графом с их детьми, юноше оставалось менее десяти шагов. Залязгали, вылетая из ножен, мечи рыцарей.
И тут опомнился наконец герцог Руэри.
– А ну стоять! – громыхнул он, расправив плечи, грозно встопорщив черную бороду. – Ты что возомнил о себе, щенок?! Ты не видишь, кто перед тобой?! Брось меч и преклони колено, виконт Эвин Сторм!
Юноша шагнул еще раз… И остановился. Встал на одно колено, поклонился и поднялся. Но меча не бросил.
– Сэр Альва! – зарявкал герцог, смотря то на Эвина, то на сидящего рядом – все еще в окаменении – графа. – Не можешь справиться с одним- единственным юнцом, как у тебя вообще получается целым графством управлять?! А ты… виконт! Не погиб, значит… исполняя долг… Ошибочка, значит, вышла. Что ж… Что такого случилось, что ты прешь с оружием на своих господ?
– Признаться, случившееся до сих пор не укладывается у меня в голове, – ровным, хотя и несколько придушенным голосом проговорил Эвин. – Но, может быть, кто-то из присутствующих поможет мне разобраться – что случилось… – и снова уставился на дядюшку. – Может быть, мы все вместе, честные жители великого Арвендейла, попробуем разобраться?..
Альва вздрогнул, поспешно вскочил, сбросив с себя осколки лопнувшей оторопи, метнул в Хунта ошалелый взгляд.
Капитан Хунт дважды взмахнул рукой. Со всех четырех сторон споро потекли к Эвину меж рядами скамеек стражники, заколыхались на полуденном солнце острия алебард. Высоко над головами зрителей застучали сапоги бегущих по стенам арбалетчиков. Ломаные тени засуетились вокруг юноши на свеженасыпанном отливавшем солнечным золотом песке.
Эвин взмахнул мечом, принимая боевую стойку.
Собравшиеся заахали, привставая со своих мест.
– Ой, что сейчас будет!.. – возбужденно каркнул кто-то.
– Эвин!.. – негромко произнес Альва, коротко оглянувшись по сторонам. – Мальчик мой… Очень прошу тебя, не делай глупостей!
Голос графа не был испуганным или заискивающим, не был угрожающим; граф говорил почти спокойно, даже как-то доброжелательно. Видимо, с того самого момента, как Эвин появился на Красном дворе, Альва не пребывал в безмысленном трансе от изумления и страха. Он напряженно размышлял о том, как выкрутиться из создавшейся ситуации. И вот – нашел верный ход. А быть может, подготовил его заранее.
– Не делай глупостей, Эвин! – повторил Альва. – Ничего для дворянина не может быть дороже чести его рода. Вспомни о своем отце, Эвин, о моем брате! Пусть его честный прах не будет опозорен. Ибо позор одного члена семьи – позор для всей семьи!
Альва не повышал голоса, слышали его немногие. А истинный смысл его слов из тех немногих поняли единицы. Сенга, например, поняла – одобрительно поджала и без того тонкие губы. Рон покраснел, опустив голову. А герцог Руэри Грир поморщился:
– Ну это уж слишком… – пробурчал он.
Эвин, кажется, даже не очень удивился дядюшкиному ходу.
– Ты всегда знал, что для меня лучше.
– А как иначе? Я старше и опытнее. Ведь чем отличается зрелый муж от зеленого юнца? Юнец не в силах сопротивляться собственному сиюминутному желанию. А зрелый муж в своих действиях руководствуется интересами не личными, а тех – ответственность за кого на нем лежит. И часто принимает
