решения, которые ему вовсе не по душе.
– Хватит! – прервал семейный разговор герцог Руэри, звучно шлепнул себя громадными ладонями по коленям. – Тебе, сэр Альва, только бы языком трепать… А не дело делать. А ты, парень… – обратился герцог к Эвину. – Живой-здоровый остался – поблагодари за то Сестер-помощниц, и будет. Иди сюда, сядь рядом со мной… Посидишь молчком, отдохнешь. Вона как нехорошо выглядишь. Посмотришь церемонию с лучших мест. Эй вы, расступитесь!.. Иди, парень, сюда! Как тебя?.. Эвин! Рон, потеснись-ка…
Эвин остался стоять там, где стоял.
– Ты что? – округлил глаза герцог. – Недослышиваешь, что ли? Сэр Альва, он у тебя глуховат? Или глуповат? Подойди ко мне, виконт Эвин Сторм, кому сказано!
На Красном дворе снова стало очень тихо. Слышно было только, как глухо шумит за стенами замка разгулявшееся уже с утра Предместье.
– Подойди ко мне! – заревел, приподнимаясь, герцог. – Я приказываю тебе!
– Я здесь, чтобы… взять свое по праву, – проговорил юноша, чуть дрогнув голосом на середине фразы. – А не для того, чтобы смотреть, как мое уходит тому, кому оно не принадлежит.
– Я приказываю!..
– Вы не можете приказать мне отказаться от Утренней Звезды, сэр Руэри. И никто не может. Даже сам Император. Правда, дядюшка?
В напряженной тишине коротко и отчетливо звякнуло – это Сенга выронила из рук кубок. Сэр Альва сжал в кулаке свою острую бородку.
– Более того, – продолжал Эвин, и голос его набирал силу. – Я прошу вас, сэр Руэри, как властителя Арвендейла – быть гарантом законности в этот день. Вы подтвердите обоснованность моего требования?
Герцог с минуту громко дышал, переводя испепеляющий взгляд с Эвина на Альву и обратно. Затем буркнул:
– Ну… подтверждаю.
Эвин кивнул. Он вдруг совершенно успокоился. Удивительное, редкое, сильное ощущение – знать, что ты прав, по-настоящему прав. И никто во всем свете не сможет этой правды оспорить.
– Почтенные маги! – повернулся он туда, где темнели своими балахонами придворные графские маги. – Вы, знающие волю Сестер-помощниц, подтверждаете обоснованность моего требования?
Черные балахоны недолго и негромко пошуршали, совещаясь. Затем степенно поднялся мастер Алвис, старший графский маг. Несколько секунд помолчал, потирая залысый лоб, на котором красовалось похожее на размытого паука красное пятно – то ли родимое, то ли след давнего ожога, то ли последствия неудачного магического эксперимента…
– Не можем не подтвердить, – дипломатично высказался мастер Алвис.
– Благодарю вас, мастер Алвис. Благодарю вас, сэр Руэри, – обернулся Эвин к герцогу. – Благодарю вас, – кивнул он и дядюшке Альве. – За то, что стояли на страже великого Арвендейла, правили замком и землями моего отца и вашего брата, пока не пришло время мне взойти на престол.
– Эвин… – предостерегающе протянул Альва.
А Руэри Грир ничего не сказал. Но посмотрел на юношу так, что тот на мгновение растерялся. Но лишь на мгновение.
Эвин снова обратился к Альве:
– Впрочем, дядюшка, вы можете решить дело Поединком Богов. Закон Империи позволяет это.
– Да, Поединок Богов! – несколько оживился герцог Руэри. – Сэр Альва! Каждый, кто имеет право претендовать на престол, можешь сразиться сам или вы-двинуть вместо себя своего бойца. Если полагает, что его конкурент по каким-либо причинам не достоин престола. И пусть боги рассудят, кто прав, а кто виноват.
Альва мрачно усмехнулся. И оглядел своих рыцарей. Те чего-то заскучали, пряча глаза, отворачиваясь. Среди свиты герцога охотника вызваться на Поединок с лучшим из Полуночных Егерей тоже не нашлось.
– В таком случае, – проговорил Эвин, – мастер Алвис, благоволите начинать церемонию.
– Не спешите, мастер Алвис, – прозвенел вдруг громкий, чуть насмешливый голос.
И весь Красный двор обернулся на этот голос.
– Не спешите, мастер Алвис, – повторил, неторопливо поднявшись, Аксель Сторм. – И вы не спешите, виконт…
– Дядя Аксель… – поклонился юноша.
– Здравствуй, Эвин, давненько не виделись… – любезно откликнулся Аксель и обернулся к Альве:
– Ваше сиятельство! У меня есть боец, готовый сразиться за вас.
Герцог густо захохотал:
– А? Ага?! Вот молодец, как тебя?.. Мастер Аксель – вот молодец!
Граф Альва не удержался от облегченного вздоха.
– Кто же этот храбрый рыцарь? – спросил он.
