получилось.
– Зато какой обед у нас теперь, – хмуро проговорил громадный Цыпа Рви-Пополам, – из двух блюд обед.
Эту реплику никто комментировать не стал. Хотя совсем не было похоже, что Цыпа шутил. Впрочем, судя по физиономии Рви-Пополам, этот бандит был из тех, кто шуток не понимает и шутить не умеет.
– Из восьми блюд обед, – вдруг проговорил Эвин. – И не у нас.
– А? – повернулись к нему разбойники.
Откуда-то из туманного далека долетел к скелету Топтуна хриплый рык. И этот рык тут же поддержали – воем, визгом, свистом и лаем – множество других нечеловеческих глоток: кажется, со всех сторон.
– Поясни, – быстро потребовал Мартин.
– Я же сказал, – ответил Эвин. – Ничего не предпринимайте. Не вмешивайтесь.
Короткая пауза сразу наполнилась недоуменным молчанием – как кувшин под тугой струей пива из полной бочки.
– Во-первых, – сказал Эвин. – Каррхамы всегда охотятся стаями. Этот, видимо, оторвался от сородичей, погнавшись за слишком резвой Попрыгуньей. А во-вторых, все Темные твари чуют кровь представителей Светлых рас за много-много шагов.
Глава 4
Комната, которую сэр Альва отвел новобрачным в графских покоях, была просторна – но так обильно завешена гобеленами, праздничными покрывалами, шелковыми рюшами и прочими ненужными украшениями, что новоиспеченный супруг маркиз Рон Грир чувствовал себя в ней тесно и неуютно. Словно внутри большого свадебного торта.
Маркиз сидел прямо на полу, сгорбившись над пюпитром с раскрытой книгой. Еще один пюпитр, предназначенный для письма, стоял рядом, на нем помещались свиток и чернильница с пером. Время от времени, когда уставала спина, маркиз, кряхтя, скособочивался то в одну, то в другую сторону, опирался локтями о стопки книг, поставленные под руки. Чернила в чернильнице уже подсыхали, покрываясь сверху ломкой корочкой, а Рон еще ни разу не умокнул туда перо, и свиток его был чист.
Он бездумно перелистнул страницу, тут же позабыв, что прочитал… И вдруг вскинул голову, колыхнув толстыми розовыми щеками.
Нет, никого… Послышалось… Чтобы окончательно убедиться, посмотрел на один из пары напольных подсвечников, установленных у полуоткрытой двери – он успел уже опытным путем определить: когда кто-нибудь проходит по коридору мимо комнаты, пламя свечей начинает рвано метаться.
Свечи горели ровно, и в коридоре было тихо.
Рон встряхнулся, решительно взял перо, уставился в книгу.
– Дело всей жизни, – привычно пробормотал он, безуспешно стараясь наладить в себе рабочий настрой. – Дело всей жизни…
Но уже через секунду он снова вздернул голову, как собака, услышавшая где-то вдалеке подозрительный шум.
Опять никого…
И пухлые плечи маркиза опустились сами собой, перо выпало из пальцев.
– Дело всей… – вышептал он и затих.
Нет ее!
Нет и нет. Все нет и нет…
Вчера – в законную брачную ночь – она сказалась усталой, попросила разрешения ночевать у себя, в девичьей. А он согласился.
А как ему не согласиться? Разве он не понимает… Она вон какая – словно Эферра, королева снежной ночи, которой поклоняются варвары далеких Бронзовых гор, белолицая, ясноглазая, точеная, будто ледяная статуя, прекрасная, прекрасная!..
А он…
А он просто толстый сухорукий тюфяк, нелепый и неловкий, который в ее обществе даже слова внятного сказать не в состоянии. Толстый тюфяк, урод, да при том еще и тряпка. Они ведь уже законные супруги. И он-то сам по себе не кто-нибудь, а – маркиз Рон Грир, наследник Золотого Рога, один из самых знатных и богатых людей Арвендейла… Мог и настоять. Мог приказать в конце концов! Но не настоял. И не приказал. Сник и послушно кивнул в ответ на ее просьбу.
Рон встал. Закусив перо в зубах, словно курительную трубку, принялся прохаживаться по комнате с целью размяться и отвлечься… Но уже через пару шагов запутался головой в свисающей с потолка цветастой рюше, прянул в сторону, зацепился за складку ковра, едва не упал, пробежал несколько неуклюжих шагов, сам не видя куда, – и едва затормозил перед высоким зеркалом в золоченой раме, чудом не ткнувшись в него головой.
Из зеркала на него смотрела круглая румяная физиономия, чуть опушенная понизу пушистой бородкой. Маркиз вынул изо рта перо и привычно
