меня снесло километров на двадцать вниз. Уже в больнице я узнала, что родители мои погибли в автомобильной катастрофе. Меня разыскивала полиция, но потом перестала. Других родственников у меня не было, и я осталась со своей спасительницей. Мы оформили мне документы на девичью фамилию матери.
– Сколько тебе лет? – быстро спросил Рашук.
– Двадцать пять.
– Ты девятнадцать лет ждала, прежде чем вернуться и отомстить?
– Получается, что да.
Про свою болезнь, которая и послужила толчком к возвращению, я умолчала. Хорошенького понемножку.
Рашук приподнялся со стула и торжественно поклонился:
– Прими мое искреннее уважение, Тая-Таечка-Таисия. Месть – прекрасный побудительный мотив многих великих деяний.
Я недоверчиво хмыкнула. Мне тут мастер-класс по сарказму, что ли, собираются провести?
– Я вполне серьезен, – плюхнулся на свое место мальчишка. – Месть – это то блюдо, которое нужно подавать холодным. Эх, жаль, что я… Я бы тебе помог. Однозначно. Зло должно быть наказано, а ты просто не сумеешь все как надо провернуть. Эх, Таисия, мне бы тебя в обучение годков на пять, я из тебя такую смертоносную змейку сделал бы, все бы ахнули.
Официантка принесла свежий чай, я снова переместила свой чайник на нижнюю столешницу и опять сняла с него крышку. Наша беседа с «управляющим колесницами» подходила к финалу, и я собиралась попробовать провернуть кое-какой фокус.
– Эх-эх, – все сокрушался Рашук, искоса поглядывая на удаляющуюся обслугу, – а сейчас, дитя, ты забудешь наш разговор…
На его вдохе перед «дитя» я опустила в кипяток пальцы правой руки, стараясь не закричать от боли.
– Этого разговора не было, Тая, ты забежала в «Три с половиной поросенка», чтобы перекусить, мы случайно оказались соседями по столику, познакомились и почти подружились. Отмирай! Будем говорить на нейтральные темы.
Я вздрогнула, натурально изобразив выход из транса, и схватила со стола салфетку.
– Я на минуточку.
В туалете я открыла до упора кран, заткнула сток смятой салфеткой и опустила в ледяную воду обожженную руку.
Больно-то как, черт!
Я улыбнулась сквозь слезы – фокус удался, гипноз на меня не подействовал, каждое слово, сказанное инопланетным «стражем врат», было со мной. Я простояла над умывальником минуты три, пока жжение не ушло. На коже, конечно, останутся волдыри, но оно того стоило!
Пальцы я заклеила бактерицидным пластырем, обнаруженным в аптечке у входа. Он был бежевым и вполне незаметным, если не особо жестикулировать перед собеседником.
Вернувшись к столику, я еще раз извинилась и продолжила трапезу, стараясь использовать больше левую руку.
– Говорят, в ближайшую пятницу в ТЦ «Пирамида» будет вечеринка.
От звука мальчишеского голоса я вздрогнула.
– Да?
– Ну, по крайней мере, слухи такие курсируют.
– Сразу после покушения? – удивление разыгрывать не пришлось.
Рашук смотрел на меня пытливо, видимо, желая убедиться, что гипноз подействовал, его черные глаза вполне могли прожечь во мне дыру, с которой пластырю не справиться.
– Надеюсь, персонал пригласят, – продолжила я. – Мне редко удается развлечься, вот как сегодня. Удачно мы с вами… – Черт, мы на «вы» или на «ты»? Ему же лет двенадцать на вид, чего я политесы развожу? Я же с ним ругалась, когда он меня шутейной коробкой двинул! – …сегодня встретились. То есть с тобой.
– Угу, – он опять жевал что-то кремово-липкое, – просто судьба свела. Запиши меня там в свою бальную книжечку.
– Что?
– Ну, на вечеринках обычно танцуют, так что первый вальс за мной.
Я вежливо хихикнула. Разговор велено поддерживать нейтральный. О чем вообще люди говорят?
– Ты как вообще в наши палестины попал?
– А это, Таисия Алексеевна, наверное, точно судьба. Барин ваш очень мумиями интересуется.
Я знала. Да про это все знали.
– А у меня по случаю мумия во владении была. Ну, знаешь, я раньше в бродячем цирке подрабатывал египетским принцем. Узрите же царя древности и падите ниц!
– По наследству завладел?
