– Это таблетки. А кофе я не употребляю.
– Самое время начинать. – Рашук поставил поднос на тумбочку, выхватил у меня из рук блистер, прочел название, уселся на краешек постели. – Так-так, интересненько.
Мальчишка достал из кармана пижамы – пижаму выдала я, потому что он собирался ночевать голышом – коммуникатор, пробормотал в микрофон прочитанное на фольге название и углубился в интернет-серфинг.
– Неизлечимо? – спросил он, когда я, поморщившись, сделала первый глоток.
На вкус, кстати, было неплохо, тем более что гость мой не забыл подсластить напиток медом.
– Да, я скоро умру.
– Скорби в голосе не слышу.
– Ее нет, – я пожала плечами, – есть смирение и желание отомстить. Так ты мне поможешь?
– Времени у тебя сколько осталось?
– Две недели.
– Немного, – он поднялся с постели, блистер отправился в мусорную корзину, стоящую под письменным столом. – Но я такие задачки люблю, меня они стимулируют. Во-первых, таблетки эти ты пить прекращаешь.
Я кивнула, не уточняя, что бросила их пить еще вчера.
– Во-вторых, ты увольняешься с работы. Терять восемь часов в день, не считая дороги, мы себе позволить не можем.
– Но я же туда устроилась только для того, чтобы поближе к Баринову быть…
– Глупая идея, – строго проговорил Рашук, – и расточительная. Давай показывай.
– Что?
– У тебя точно есть какое-то помещение, где ты покушения планировала. Ну, в ваших фильмах такое показывать очень любят. Подвал, одна из стен обклеенная вырезками из старых газет, фотографии предполагаемой жертвы. Веди, дитя мое.
Я покраснела, выскользнула из-под одеяла и накинула на плечи халатик.
Крышка подпола открылась без скрипа: хорошо смазанные петли и частое использование. Мы спустились по лесенке, я дернула за шнур выключателя.
– Точь-в-точь как в кино! – хлопнул в ладоши Рашук.
– Покушений было три, – я указала на висящую на стене таблицу.
– Я знаю. Отказ тормозов на серпантине, выстрел на яхте, выстрел на вечеринке в «Пирамиде».
– Откуда?
– Я же не сплю, – серьезно ответил он. – Поэтому ночное время посвятил поискам информации. Оружие куда спрятала?
– В трансформаторную будку. Но его уже полиция обнаружила.
– Плохая работа.
Я пожала плечами.
– Через него на тебя выйти смогут?
– Нет. Оно – наследие лихих девяностых, мне от отца досталось.
Погодите. Если он по ночам не спит, значит, он вчера все слышал? И стоны мои тоже?
– Кстати, твой капитан приветы тебе передает, – сказала я осторожно, надеясь, что в полутьме подпола моих красных щек не заметно. – Сказал, чтобы ты к нему с докладом явился.
– Так это ты с ним вчера, – Рашук расхохотался. – Дайгон настиг добычу? Ха-ха-ха! Вот умора!
– Он сказал, что, если не доложишься, будешь главным по сортирам.
Это немножко понизило градус веселья.
– Жаль, что я не женщина, – глядишь, и не нужно было бы к нему ходить. Ну ладно, явлюсь, доложусь. Тебе все равно в «Пирамиду» надо, уволиться, вот я за компанию с тобой поеду.
– А когда ты будешь меня учить?
– В процессе. Вызови такси.
– И не подумаю. О Викторе ты забыл? Нам его проведать нужно, автомобиль по тем дорогам не проедет.
– Жалостливая земная женщина, – буркнул мальчишка. – Самой ласты склеивать скоро, а она о рое заботится. Хоть завтрак мне сделай!
Я накормила его омлетом. Пока Рашук жевал, сделала один телефонный звонок – я позвонила своим вчерашним визитерам, сообщила, что готова подписать все, что нужно.
– Скажи, что хочешь личную встречу с покупателем, – шепнул Рашук, искоса заглянувший в документы купли-продажи. – Сегодня, после обеда, ближе к
