Пока я спала, загадочные ребятушки, которых ждал мальчишка, успели заставить практически весь дом, кроме спальни, всякой техникой.
Жуя бутерброд, я спросила, что это вообще значит.
– Мне мощный компьютер нужен.
– Все эти железки – компьютер?
– Ну сервера еще. Не бери в голову, о встрече с покупателем думай.
– Ты со мной пойдешь?
– Нет. Работать буду. Если что, звони, я свой номер в твою записную книжку внес.
– Ты же говорил, компьютер у вас – рой? – Я одевалась в ванной комнате и говорила через полуоткрытую дверь.
– Не знаю, когда он объявится, а мне уже работать нужно.
Рашук продолжал что-то жевать на кухне, отчего речь его была слегка невнятной. Когда я вышла из ванной, он присвистнул:
– Сама одежки выбирала? Хвалю.
– Такси когда подъедет?
– Уже во дворе, я же обещал транспорт вызвать. Кстати, тетка тут какая-то заходила, говорит, соседка, зовут ее еще… Васильевна, во!
– И что? – я переложила в клатч мобильный, носовой платок и банковскую карту. Наличных не осталось совсем, но за такси можно было и безналом заплатить.
– Я ей сказал, что я твой племянник из Удмуртии, имей в виду.
– Ладно.
Через две недели Васильевне придется знакомиться уже с новыми соседями.
Таксист попался молчаливый, по дороге я думала о своем, о том, что вряд ли когда-нибудь решусь озвучить. От мыслей этих щеки горели, а по спине бегали мурашки.
Что сейчас главное? Понравиться покупателю, чтобы он меня на вечеринку в «Пирамиду» пригласил. Это уже завтра. Задача не казалась мне сложной. Стальную змейку вожделеют все, господин Кузьмин, начальник охраны Баринова, исключением не будет. А уж там, на вечеринке, я буду действовать по обстоятельствам.
Водитель, видно, заскучав, принялся крутить ручку настройки радио.
– Срочные новости… к-х-х… по адресу… произошло задержание… к-х-х… следователь Коростелев… в эфире славигорского телеканала… интервью…
Частота никак не настраивалась, эфир потрескивал помехами, таксист чертыхнулся вполголоса.
– Кого поймали? – негромко спросила я.
– Маньяка, – ответил водила. – Того самого, что девушек убивал. Второй час уже по всем каналам передают.
– Понятно.
Значит, следователь Коростелев нас с Рашуком не подвел, кого надо арестовал. Таксист остановился на какой-то музыкальной волне, спросил, не возражаю ли я против музыки. Я не возражала, слегка оглушенная несущимися из динамиков мощными басами и барабанными переходами. Он сделал погромче.
– Привет, – он, мой невидимый любовник, снова был рядом, его рука уже привычно скользнула вдоль бедра, забралась под ткань платья.
– Ты сегодня зачастил, – прошептала я, сдвигая колени. – Прекрати, это, в конце концов, неприлично.
Он разочарованно вздохнул. Тоже мне, актер погорелого театра. Я нашла его руку, переплела наши пальцы.
– Отношения – это не только секс.
– А у нас отношения? – Он укусил меня за мочку уха и сильнее сжал ладонь.
– Конечно, – я поднесла наши руки к лицу и поцеловала его пальцы. – Не волнуйся, это ненадолго тебя обременит.
– Рашук сказал, что ты больна?
– Не хочу это обсуждать.
– Тогда что хочешь?
– Тебя, – после продолжительного поцелуя пришлось уточнить. – Обсуждать тебя, а не вот это вот…
Он хрипло рассмеялся:
– Я догадался, но не мог отказать себе в удовольствии. Спрашивай, змейка. О чем ты хочешь знать?
– Как тебя зовут и за что тебя ненавидит Рашук?
– Свое имя я скажу при личной встрече. А Рашук… Это не ненависть, это… Ну, элемент притирки, что ли. Их команда срабатывалась долгие годы, они привыкли к определенному стилю работы, наладили между собой какие-то отношения. А потом к ним направили новичка, причем сразу на командную должность.
