слушаюсь, капитан!
Они синхронно отключились. Наг с улыбкой бросил мобильный на стол. Кажется, рано или поздно лед тронется, и он заслужит дружбу и доверие своего экипажа.
Окружающая меня действительность за считаные минуты трансформировалась самым волшебным образом. Благостный Барин не желал расставаться с… Он называл меня «доченька», и после каждого такого обращения мне хотелось вцепиться ногтями в его холеное лицо. Я держалась из последних сил, холодно улыбаясь и приподнимая брови в немом удивлении.
– Сколько лет, сколько зим, – щебетал Баринов, ведя меня через ресторанный зал.
Его помощник семенил чуть позади, не мешая нам беседовать. Неужели Барин изволил выйти в народ без охраны? Одного хиловатого Серого, весь внешний вид которого, от двубортного английского костюма до кончиков наманикюренных пальцев, вопил о Йеле или Гарварде, явно недостаточно для безопасности господина и повелителя.
Да если бы я раньше знала, что Аристарха Евгеньевича можно вот так запросто повстречать, не строила бы хитроумных комбинаций, а отправилась бы прямиком в этот «Шесему» с ружьем под полой плаща. Сюда же черта лысого пронести можно при желании. Ни вертушек у входа, ни рамок металлоискателей.
Я искоса оглядела полупустой зал, потом еще раз. Да уж, госпожа Вереск, и после этого эпичного похода очутились бы вы незамедлительно в кутузке, это в лучшем случае, а в худшем – на алюминиевом столе прозекторской с повреждениями разной степени тяжести, повлекшими за собою вашу безвременную кончину. Вот же охрана. Парочка за столиком у окна, оба мужчины, оба спортивного телосложения. Пьют кофе, не беседуют, не улыбаются. Быстрый взгляд направо. У стойки бара женщина в брючном костюме с короткой стрижкой. Пиджак с одной стороны оттопыривается из-за скрытой кобуры. Больше смотреть не хотелось.
– Ты какими судьбами здесь, Таисия?
Будто вынырнув из воды, я вернулась в беседу, изобразив лицом нечто вроде недоумения. Хорошо еще, что ответов не требовалось, Аристарх Евгеньевич вел монолог, а вопрошал риторически.
– Я же разыскивал тебя после того случая. Лешка, Лия – мои лучшие, самые дорогие друзья. Какая невероятная трагедия!
Я готова была поклясться, что скорбь, которую он быстренько мне изобразил, была абсолютно натуральной.
– Где ты пропадала?
– В детском доме, – ответила я после паузы. – Живых родственников у меня не осталось.
– Понятно, – он пригласил меня к столику, стоящему в нише у стены. – Присаживайся, доченька.
Я думала очень быстро. Он не знает, что я тогда все видела. Меня же никто не заметил, мама затолкала меня за кресла, он вполне мог и не догадываться, что у убийства на смотровой площадке было не две, а три жертвы. Тогда мне сейчас ничего не грозит, при условии, что свою партию я отыграю без сучка без задоринки.
Я покачала головой:
– У меня здесь деловая встреча, после нее я с удовольствием с вами пообщаюсь.
– Что за встреча? – он обвел взглядом зал.
– С покупателем. Я домик наш фамильный продать решила.
– Дачу, что ли? – он увидел Кузьмина, равнодушно ему кивнул. – И кто покупатель?
– Никита Петрович.
– Торгуется?
– Есть немного.
– Ну, пошли. Торговаться я и сам люблю.
Он взял меня под руку. Я ощутила покалывание от прикосновения его пальцев к коже. Женщина у стойки не сводила с нас взгляда. Правильно, объект предпринял незапланированное перемещение, сейчас все охранники чуть изменят дислокацию. Парочка угрюмых мужчин пересела за соседний столик.
При нашем приближении во фрунт вытянулись все – и юристы, и Кузьмин, просто истекающий потом.
– Доченьку вот встретил, в детстве потерянную, – торжественно сказал Аристарх и уселся на предложенный стул. – Документы покажите, я Таечкины интересы соблюсти хочу.
Через пять минут сумма, которую непреклонный Никита Петрович был готов мне заплатить, удвоилась.
– Я же и сам твой домик куплю с большим удовольствием, – потрепал меня по плечу Барин. – С ним же столько воспоминаний связано. Эх, молодость шальная… А, Никита, что на это скажешь?
Кузьмин на это мог только что-то невнятно пробормотать.
С новой ценой я согласилась, а Никита Петрович согласился подождать две недели с выселением. Мы ударили по рукам – фигурально, а фактически – подписали многостраничные комплекты документов. Деньги перевели сразу же, один из юристов прямо на ресторанном столе открыл ноутбук и через
