взрезающая себе вены. Ангелина, парящая птицей над горячим песком, и волна огня, расходящаяся от нее. Высокий красноволосый мужчина идет к ней сквозь этот огонь – его кожа покрывается ожогами, его волосы сгорают в пламени. Что это? Страхи, метафоры, картины будущего или прошлого?
Становится горячо – я тону в лаве, захлебываюсь в ней, а огненный бык вгрызается в мое тело там, где рана, и вырывает кусок мяса.
– Мартин, – сиплю я, потому что моего друга, моего дорогого мужчину разрывает на куски огромная стрекоза.
– Я – это навсегда, – говорит он мне обескровленными губами и нежно целует в уголок рта.
– Добавить анестетика!
Бред заканчивается писком аппаратуры – я вижу волны звука, синие, желтые, красные, они подбрасывают меня вверх-вниз, все выше и выше – и я улетаю куда-то в темное небо, с которого глазами-звездами смотрит на меня Люк.
Глава 7
С утра Люк отдался в руки виталиста. Голова трещала, есть не хотелось – поганый алкоголь подавали на форштадтском балу. Маг быстро вывел остатки похмелья из организма, и теперь Дармоншир, приняв ванну, жадно пил воду, пока перед ним выставляли завтрак. Не хотелось предстать перед княгиней с опухшей мордой.
Леймин, выслушав его, покачал головой.
– И чего вы добились? Если Дьерштелохт не идиот, то все понял.
– Вот и прекрасно, – невозмутимо откликнулся Люк, допивая вторую чашку кофе. – Время обдумать и засуетиться у него было. Сегодня предложу ему встретиться наедине. Там-то и повяжем.
Он поднялся.
– Щиты обновите, – хмуро напомнил старый безопасник.
– Некогда, Леймин, – нетерпеливо отмахнулся его светлость. – Надо вспахать и засеять вторую линию. У меня сейчас утро, посвященное музыке. Если потом успею, то загляну к прекрасной Виктории.
Старик поднял глаза к потолку и покачал головой.
Без пяти одиннадцать лорд Лукас Дармоншир уже шел за слугой, который вел его куда-то вглубь дворца. Распахнулись двери, герцог зашел, поклонился. В зале, помимо княгини, сидели с десяток фрейлин, что-то дружно щебечущих. Ее сиятельство читала книгу. Отложила, встала. Женщины замолкли и с любопытством начали разглядывать его светлость.
– Ну что же, – проговорила княгиня. – Присаживайтесь, лорд Дармоншир. Я исполню несколько пьес, а затем вы составите мне компанию на прогулке.
– С огромным удовольствием, – мягко сказал Люк. Сел у фортепиано. И приготовился слушать.
Играла она бегло, чуть нервно и зажато, но, заметив, что на ее пальцы смотрят – почти любуются, – расслабилась. И понеслась по гостиной чудная и легкая летняя мелодия, быстрая, как прыгающий по камням ручей, звонкая, словно пение птиц. Люк очень сдержанно относился к любому искусству, но не мог не оценить безусловного таланта. Чем и поделился, когда княгиня закончила.
Чуть позже он уже сопровождал ее в саду, шагая по расчищенным дорожкам, а позади разноцветной пушистой стайкой, пахнущей духами и пудрой, следовали придворные дамы.
– Как карты? – поинтересовалась Диана, разглядывая дерево, покрытое снегом.
– Обычная мужская игра, ваше сиятельство, – Люк хмыкнул. – Сегодня я получил куда больше удовольствия.
Она не улыбнулась, пошла дальше.
– И хочу сказать, – перешел он в атаку, – что вы заслуживаете лучшего, княгиня.
– Я живу с тем, что есть, – равнодушно проговорила она. – Не нужно меня жалеть, герцог. Этот брак был нужен отцу, он получил этот брак. Взамен я ожидала получить свободу, но и сейчас мной управляют со всех сторон.
– Но у вас ведь есть власть, – удивился Кембритч.
Она пожала плечами.
– Власть у тех, у кого сила. Форштадт слишком мал, чтобы диктовать свои условия, а муж привез с собой личную гвардию, посты в армии заменены королем Луциусом на верных людей. Правительство делает мне подачки, когда я начинаю наседать, а мужу управление в принципе не интересно. Де-факто я княгиня без княжества.
– У Лоуренса сильные люди, – согласился Люк. – Тот же Дьерштелохт. Но я думал, вы относительно независимы от центра.
– Это кажется, – княгиня обернулась, махнула рукой фрейлинам, и те недоуменно остановились… и пошли обратно, прочь от них. – Не хочу лишних ушей, – объяснила она. – Альфред неплох. Он тоже жалеет меня, – добавила она со слабой улыбкой. – Иногда мне кажется… – она осеклась. – Но он полностью предан Лоуренсу. И старшему брату, Фридо. Тот частенько бывает у нас. И барон Альфред ездит в Лаунвайт, как я понимаю, привозит распоряжения мужу от Луциуса. Я в клещах со всех сторон, герцог. Отец подписал договор и не может влиять на политику. Его величество всегда будет на
