реальностью. Не дай отобрать такую короткую жизнь. Оставь Изнанку на Изнанке!
Соня резко выдернула руки.
– Нет! Я прошла через всё это не для того, чтобы со мной разговаривали как с трёхлетним умственно отсталым ребенком!
– Систер, не передергивай. Никто с тобой так не разговаривал.
– Может быть, не так, но почти! – Соне было не до компромиссов, но ругаться с братом не хотелось. – В любом случае я заслужила нормальных, честных ответов на свои вопросы. А не вот этого «Деточка, ты герой, почуй на лаврах, забудь всё, что было»!
– Почуй? – Макс выглядел озадаченным. – У вас есть такое слово?
– Нет у нас такого слова, – вместо сестры ответил Тим. – Сонь, не заводись. Он ответит. И Грей рано или поздно придёт в себя, и ему тоже придётся всё тебе рассказать. Слышишь?
Неловкое молчание вернулось. И снова проблему решила Нокс. Она присела рядом с Соней, потерлась упрямой головой. Заурчала. Девушка невольно расплылась в улыбке. Кошка забралась на коленки.
– Я починила озоновый слой? – С Нокс на руках к Соне вернулось благодушие, и любопытство, куда же без него.
– Ещё как!
– Но как именно?
– Технически? Понятия не имею, – ох, не часто можно было услышать от Эреба такое. – Но в общих чертах я себе это так представляю. Окуляр, при всём своём комплексе превосходства, отнюдь не всесилен. Он может взаимодействовать с материальным миром, но не может на него влиять. Для этого ему нужна была ты. Как катализатор. Ты ведь особенная девочка.
– Судя по пророчеству, систер, ты у нас вообще многодетная мать!
Шутка-то была так себе, но Соня засмеялась! Первый раз за столь долгое время. Нормальный, лёгкий, человеческий смех.
– Вот мама бы обрадовалась, что она уже трижды бабушка! Эреб, откуда у меня дети?
– Нельзя всё воспринимать буквально, – пояснил Хранитель, хитро щурясь из-под очков. – Видишь, как я ошибался с хаосом. «Хаос и мрак». Сложно было предположить, что ты не разрушение несёшь с собой. Слова могут быть очень обманчивы.
– Но что одно, что второе, вполне однозначны, – возразил Макс, который хоть и никогда бы в этом не признался, но загадки любил.
Эреб сел на любимого конька – просвещать молодёжь.
– Хаос – слово не такое простое, как кажется на первый взгляд. Когда-то давно оно означало лишь первичную материю. Неупорядоченную. Что, по сути, не хорошо и не плохо. Потом появлялись трактовки «бездна времени», «беспредельная ненасытность», даже «жажда знаний». Но все они со временем забылись. Я и сам их вспомнил только из-за пророчества. Когда стало понятно, что Соня запустила Окуляр, что он принял её, а ничего плохого не происходит…
– Да неужели? – съязвил комтур.
– Ты понимаешь, что я имею в виду!
– Макс, я не думаю, что он хотел как-то меня обидеть, – Соня выступила миротворцем.
– Я последний, кто когда-нибудь захочет тебя обидеть, – очень твёрдо, очень решительно. – И закрыли эту тему.
Что-то в Эребе менялось, когда он говорил про Соню. Что-то неуловимое, неявное. Но стоило ему сменить тему, как всё возвращалось на круги своя. Всё тот же Хранитель, известный каждому воспитаннику Ока с самого раннего детства.
– Так вот, когда я понял, что прямо сию секунду мир рушиться не намерен, я начал думать. И вспомнил, конечно. Был такой грек смешной. Комедии он писал, довольно своеобразные комедии, надо сказать. Ещё немного, и их можно было бы отнести к категории восемнадцать плюс.
Пока Эреба не унесло в лекцию по литературе, он поспешил вернуться к пророчеству.
– Так вот, в его теории хаос – это воздушное пространство между небом и землей. У Окуляра своеобразное чувство юмора. Я должен был догадаться, что он не стал бы говорить напрямую. А уж к скабрезностям у него всегда тяга была. Неудивительно, что он выбрал трактовку этого комедианта.
– А что с мраком? – Соня не успела спросить сама, брат оказался расторопнее.
Эреб бросил быстрый взгляд на Нокс. Показалось, что в глазах пушистой промелькнула настоящая человеческая боль. Но откуда? Не может быть. Хранитель отвернулся.
– Это непростой вопрос. В данном случае мрак – это твоя кровь. Тот самый необходимый Окуляру катализатор.
Замолчал.
– Моя кровь? – не поняла Соня. – Продолжай, пожалуйста!
Этот разговор давался Эребу совсем нелегко. Не хотел он его продолжать, никак не хотел.
Застонал Грей.
Макс не успел и головы повернуть, как Хранитель оказался над парнем.
– Где развилка?
