Глава одиннадцатая
– Я не понимаю… – Соня всё ещё цеплялась за призрачный шанс, что вся история с Греем – просто глупая ошибка, что этому есть какое-то логическое объяснение.
– Да куда уж тебе! Как ты можешь понять безысходность заточения на Изнанке? Погрязнуть в исследованиях? Сгноить себя в архиве? Чистить ботинки комтурам? Чёрный исход – это как приговор. У меня украли будущее, мою жизнь, мои мечты. Мне нужен был способ сбежать. Сбежать так, чтоб Око не нашло, чтобы оно ослепло.
– Ах ты ж, эгоистичный гадёныш! – не выдержал Тим.
– Не тебе меня судить! Ты хоть примерно представляешь, какие возможности открываются на Изначальном уровне перед человеком, который прошел подготовку в Оке? Безграничные. Абсолютно! Да вы же там просто дети все малые!
Соня всхлипнула. Столько ярости, столько ненависти. Тимоха крепко обнял сестру.
– Ладно, Наполеон недоделанный, мы поняли. При чём тут Соня?
– А это уже не ко мне вопрос. Не я писал пророчество.
– Как ты про него вообще узнал? – подал голос Макс.
– О, тут спасибо твоему родственничку, – Грей чувствовал, что информация сейчас гораздо важнее его жизни, и чувство безнаказанности опьяняло. – От тебя-то в этом смысле пользы никакой. Сколько я тебя спрашивал про историю Окуляра? Ещё до всего этого бреда с Испытанием? Тысячу раз. Сколько искал в твоих вещах, в твоих архивах. Видимо, заранее чувствовал, что понадобится. А толку чуть. Только письмо дядьки твоего юродивого пригодилось.
Грей наслаждался. Сколько же удовольствия ему доставляло ранить Макса.
– Когда Окуляр не оставил мне надежды, я не знал, что делать, куда бежать. И вдруг у меня прямо фотографией всплыла перед глазами та его писулька тебе. По Оку вечно ходили слухи, что даже Хранитель не может похвастаться знаниями Старейшего. Стоило рискнуть.
Грея уже было не остановить. Видимо, выговориться ему хотелось очень давно.
– Ты бы, Макс, мог гордиться своим пенсионером. Он дрался не хуже тренированного комтура. Мне дорого обошлось новое знание.
– Не ври.
Тихие слова Эреба заставили Грея сжаться, как от нового удара.
– Не было там никакой борьбы, – едва шевеля губами, продолжил Эреб. Всё-таки к Виттору у него было особое отношение. Наверное, кто-то бы даже назвал это дружбой. – Там один маленький трусливый сопляк испугался быть пойманным. И решил, что человеческая жизнь – вполне себе достойная цена молчания.
Эреб замолчал. Откашлялся. Никто не осмелился его поторопить.
– В большинстве случаев я бы с паршивцем и спорить не стал. Жизнь – она в принципе отличная валюта. Но не в тот раз, и не с тем человеком. Виттор рассказал ему об изъятом пророчестве. Не представляю, откуда он сам о нем узнал. Правда, он всегда был крайне любознательным и на память не жаловался, и на логику. Может, порывшись в архивах, сложив очевидное, он понял, что изъятое не значит уничтоженное? Но где нашёл текст? Понимал ли, что этот молокосос – часть пророчества? Вряд ли.
В безвольно висящую руку Хранителя ткнулась серая лобастая мордочка.
– Да, Нокс, ты права, я отвлёкся, – всё так же, не меняя интонации. – Старейший предупредил, что сообщит ареопагу о приходе Грея. Скорее всего никуда бы он и не пошёл. Так только, припугнул для порядка. А этот испугался по-настоящему. И как-то он сразу поверил, что пророчество ему поможет. В общем, не было там никакой борьбы. Подлый, гадкий удар исподтишка, не оставивший Виттору и малейшего шанса защититься. И крови-то особо не было. Но вот руки запачкал. По локоть.
И Хранитель замолчал. Словно ушёл в прошлое, в ту ночь, вместо Нокс, прощаться со Старейшим.
Соне не надо было спрашивать, правда ли то, что рассказал Эреб.
– Я не хочу об этом думать даже завтра, – философия Скарлетт О’Хара в современной интерпретации. – Рассказывай! Хоть что-то во всей этой истории было настоящее?
– Настоящим было пророчество. Разгадать его до конца никто не смог за века, но суть была очевидна: впервые женщина придет с Изначального уровня, он же надлунный мир, и принесет хаос и разрушение. Именно то, что мне было нужно. Тем более что Старейший уверял, будто тут прямая связь с Окуляром.
– Окуляр тебе чем не угодил? После того, что он сделал с Соней, я в целом только за, но тебе-то зачем? – спросил Тим. – Только не надо опять про то,
