Соня полностью отстранилась. Полазив по ящикам, нашла нитку и клочок бумаги. Соорудила бантик на верёвочке и усевшись на полу, возвращала Нокс в кошачье детство (если оно у хвостатой вообще когда-нибудь было). Котёнок вышел на редкость симпатичный.
Наконец за ними приехали.
Не так.
Наконец за ними прибыл кортеж Ока. Трое членов ареопага, сам Верховный, двое комтуров и инсинуаты. Бесконечные инсинуаты. Кто бы мог подумать, что у Ока столько воспитанников. Все бегали, суетились. Руководство требовало к себе попеременно то Эреба, то Макса. Ни один из них не обращал на эти требования ни малейшего внимания. Эреб следил за тем, чтобы Грея обеспечили надёжной охраной, а Макс хлопотал вокруг Сони и Тима.
Инсинуатам что-то срочно было нужно то от брата, то от сестры. Комтур отгонял этих посланников ареопага, как назойливых воронят. Вскоре Максу удалось усадить Соню с Тимом в машину. Двум самым проверенным комтурам было поручено «не подпускать к машине ни одну живую душу». Ещё какое-то время инсинуаты пытались прорваться, но потерпели неудачу и нажаловались Верховному архону.
Эмоциональное «Макс!» прогремело над долиной. Вздрогнули все, кроме самого виновника начальственного гнева. Макс был занят: он распихивал всех по машинам. Надо было убираться отсюда. Подальше от Окуляра. Подальше от всей этой истории.
Соня с Тимом сидели на гигантской каменной поилке в главном птичнике штаб-квартиры Ока.
Дорога от Окуляра до Лондона не запомнилась совсем. Как-то вдруг раз, и они уже на месте, и кто-то настойчиво подталкивает их вперёд, к лестнице. Соня замерла на самой верхней ступеньке. Она отлично помнила, что внизу гобелен, за ним вход в метро, а ещё ниже тюрьма, там мелкого держали. Но вот чего она не помнила, так это кухни, расположенной аккурат между этими двумя местами. Ужин (или завтрак? или обед?), наверное, был очень вкусный. Но ни Соня, ни Тим этого не заметили. Оба клевали носом.
Их отвели наверх, вроде на третий этаж. Безликая спальня. Они тут, в Оке, похоже, и не в курсе, что есть такая профессия – дизайнер интерьера. Одно хорошо – в комнате была кровать размером с маленькое поле для гольфа.
А дальше темнота.
Утром Соня проснулась от запаха свежеиспеченной булочки и кофе. Растолкала мирно посапывающего рядом Тимоху. Неожиданный бонус: к завтраку прилагался улыбчивый мальчишка лет десяти. Соня обрадовалась, что, наконец, можно поговорить с кем-то из Ока, кто не нагоняет страху одним своим появлением, но не тут-то было. Улыбающееся чудо радостно кивало, но на этом всё. Соне не удалось вытянуть из него ни словечка. А улыбка прямо отличная!
Либо в Оке умеют готовить отличные булки, либо взбивать волшебные перины, но настроение у девушки было прекрасное. Даже молчание улыбчивого партизана не могло его испортить. Соня только больше расцветала и заразительно смеялась.
Тим не верил своим глазам. Неужели перед ним его сестра, которая сутки назад… А сутки ли? Интересно, сколько они проспали? Ладно, не важно. Неужели эта светящаяся маленькая радость ещё недавно была на грани жизни и смерти?
– Систер, с тобой все хорошо?
Систер ответить не успела. В дверь деликатно постучали, но дожидаться разрешения войти не стали. Терпение – это не к Максу.
– Выспались?
– Так точно, – отрапортовала Соня.
– Тогда собирайтесь. Через полчаса начнётся заседание ареопага. Вам там присутствовать не надо, но желательно быть где-то поблизости. Мало ли, как оно пойдёт.
– Макс, у нас какие-то проблемы? – спросил Тим, внимательно вглядываясь в лицо комтура.
– Да нет, какие у вас могут быть проблемы. Я так, перестраховываюсь.
– Макс? – Теперь и Соня почувствовала неладное.
– Не нагнетайте! И так тошно! Нет у вас никаких проблем. Но ареопаг, он и есть ареопаг. Они по отдельности – мудрейшие дядьки, а как вместе соберутся, всё, пиши пропало. У них там какое-то коллективное-невменяемое включается.
Макс заметил улыбающегося новиция.
– Так, а ты что здесь делаешь?
Мальчишка потупил взгляд.
– Уши греешь. Ясно. Брысь отсюда. И доложи Джейми, что у тебя парное наказание вечером.
Судя по тому, как блестели глаза у партизана, гости с Изначального (да ещё и в комплекте с комтуром Максом) стоили любого наказания.
– Парное наказание? Что за зверь такой? – заинтересовался Тимоха так, словно готовился вступить в ряды Ока.
Соня не дала Максу вставить ни слова.
– Мелкий, потом! Что с заседанием?
– Всё будет хорошо. В конце концов придёт Эреб. А его-то они слушают. Но на всякий случай вы будете рядом. В птичнике. Мало ли.
Этот разговор состоялся часа три назад.
