– Мелкий?
– Не дрейфь, систер. Мы возносимся на небеса! Ай!
Щипаться Соня с детства была мастерица.
– Я вот тебя сейчас уроню, будешь знать! Да смотри же, трусиха!
Соня осторожно приоткрыла один глаз. Потолка над ними уже не было. Хотя какой там над ними, ещё чуть-чуть, и он окажется под ними. Пока Соня жмурилась от страха, появился широкий проём, в который как раз сейчас они и въезжали на импровизированной платформе.
Приехали. Платформа замерла, слившись с полом нового тоннеля. А тоннеля ли? И снова такая привычная темнота. Тим аккуратно опустил сестру. Полез было за телефоном, но замер. Кругом зажужжало.
Автоматически загорались лампы. Вправо и влево, насколько хватало глаз, уходил тоннель. Все-таки он.
– Кто бы мог подумать, – проворчал Тимоха. – Куда пойдем, направо или налево?
– Подозреваю, что налево.
Соня разглядывала стену перед собой. Едва различимая надпись:
– О,
– В тебе погиб гениальный лингвист!
– Ехидна! А
– Говорю же, погиб. Гениальный. Наверное, это что-то вроде архива или хранилища какого-нибудь. Но в любом случае нам не туда, а к Оку.
– Логично.
Шли они прилично. Стенной пролёт, лампа, сорок пять шагов, следующая лампа. Соня даже начала сомневаться в правильности направления. Может, с указателем всё было не так однозначно? Может, это была загадка, а они не нашли другие подсказки, решив, что тут и думать не о чем? Как только она созрела, чтобы поделиться с братом, впереди что-то показалось. Спустя пару минут выяснилось, что «что-то» – это дверь. Огромная такая, черная, с узорами по всей поверхности. И абсолютно неподвижная. После тщательного осмотра выяснилось, что ничего, даже отдаленно напоминающего замочную скважину, на двери нет.
– Тупик.
– Так не бывает, – легко Соня не сдавалась. – Если есть дверь, то она должна открываться.
– Согласен.
Дальнейшее напоминало давешнее соревнование по поиску различий в картах метро, с той лишь разницей, что искать приходилось не на двух картинках, а повсюду: на самой двери, на стенах, на полу, даже на потолке. Поначалу дело шло медленно: то Соня, то Тим изредка выкрикивали «круг на потолке, поделенный на четыре сектора: чёрный, зелёный, красный, белый», «какие-то квадраты на стенах, много их», «картинка глаза». Дальше – больше. Прямо возле двери на полу два изображения воронов; на двери уйма слов, все начинаются с
Иссякли.
– Дело за малым: собрать всё это в худо-бедно разумную кучу.
Второй раз за полчаса соглашаться с сестрой Тимоха не был готов, поэтому он предпочел глубокомысленно промолчать.
Решено было начать с изучения квадратов на стенах. Сошлись на том, что скорее всего это дверцы или крышки, но как их сдвинуть? В узкие зазоры не влез бы даже нож, окажись он в бездонной Сониной сумке. Оставили до лучших времен.
Настала очередь изображения глаза.
– Око же. Глаз вполне может быть отправной точкой.
Дальше Тима не хватило, и он вопросительно посмотрел на сестру.
– Что можно делать глазами? – глубокомысленно произнесла Соня. Вопрос вышел риторическим, Тим только выразительно пожал плечами. – Можно открыть, закрыть, моргнуть…
Попробовали закрыть картинку рукой. Сначала медленно, потом быстро, имитируя моргание.
– Не срослось. Ладно, что ещё? – продолжила Соня и сосредоточенно наморщила нос. – Глазом можно смотреть. На что он смотрит?
Выяснили, что если встать точно перед глазом, упираешься взглядом аккурат в неработающую лампу.
– Это не может быть просто совпадением! Все восемь миллионов ламп в тоннеле горят, а именно эта – нет.
– Ты их считала по дороге?
– Очень смешно! Ну, серьёзно, что думаешь?
