в округе, но ещё и обильно нагадили.
– Старшина? – раздалось откуда-то сверху.
– Ыхо? – втрое распухший, сухой и жесткий, как наждак, язык не желал слушаться хозяина.
Сучок с трудом снова открыл глаза и, кряхтя, словно столетний дед, сел. Всё его тело отозвалось на такое неслыханное издевательство резкой болью; болело всё, даже то, о существовании чего он до сего часа не догадывался, а голова вовсе вообразила себя колоколом с соборной колокольни. Выждав, когда перед глазами перестанут переливаться цветные круги, а яркие и весьма шустрые мухи начнут мельтешить помедленнее, плотницкий старшина всё же сумел рассмотреть стоящих над ним пятерых конных и оружных отроков.
– Чыхо надо? – язык повиновался уже лучше.
– Старшина, утро уже! – Урядник с трудом сдерживал смех. – Мы тут порты ваши привезли…
– И на том спасибо! – Стыд, боль и злость придали Сучку силы достаточные для того, чтобы встать. – Где одёжа-то?
Урядник кивнул одному из отроков. Конопатый парень слегка тронул коня каблуками и, поравнявшись с жертвой яблоневки, протянул ему свёрток.
– Благодарствую! – Сучок с трудом сохранял равновесие, пытаясь натянуть портки, одновременно косясь и на храпящих товарищей, и на героически сдерживающих смех отроков. – Что одёжку сыскали – молодцы, спасибо, а теперь ступайте, недосуг нам.
– Ничего не выйдет, старшина. Вы возле табуна колобродили, коней перепугали, детишки холопские, пастухи которые, чуть заиками не поделались, стража на стенах и та вопли ваши слышала, думали, нечисть завелась. Потом, как молитву услыхали, поняли… Велено вас к бояричу вести.
– Да ты что?! – привычно вскинулся Сучок, но вдруг скривился от головной боли, а также неожиданного и непривычного чувства раскаяния, и махнул рукой. – Ладно, твоё дело служивое. Помогите лучше мужей на ноги поднять и воды дайте, а?
– Возьми, старшина. – Старший разъезда протянул мастеру флягу.
– Благодарствую, урядник, прости, не знаю, как звать. – Сучок запрокинул голову и одним глотком высосал воду.
– Павел… Младший урядник Павел, – пролепетал отрок, с трудом удержавшись в седле и хлопая глазами: похмельный вежливый Сучок поразил его в самое сердце.
Старшина нагнулся над свернувшимся в клубок оглушительно храпящим Нилом и потряс его за плечо. Безрезультатно. Сучок потряс сильнее. Нил, не просыпаясь, лягнулся.
– Ах ты! – Сучок, и сам желавший сейчас больше всего на свете рухнуть рядом со своим приятелем и забыться, в праведном гневе пнул спящего.
– Да иди ты! – заявил, не просыпаясь, Нил, зевнул, выпустив на волю волну перегара, от которой распускающиеся навстречу встающему солнцу полевые цветы враз поникли головами, перевернулся на другой бок и снова захрапел. Из зарослей осоки ему вторил Гаркун.
– Так дело не пойдёт! – Сучок полез поскрести плешь, вновь перекосился от головной боли и с надеждой взглянул на старшего разъезда. – Господин урядник, пособи. Вели мастеров водой окатить, не тащить же их в крепость! И ещё водички дай, а? Нутро горит!
– Илья, Терентий, выполнять! – коротко бросил урядник. – И фляги старшине отдайте.
Названные отроки спешились, отвязали от перемётных сумм притороченные к ним кожаные складные вёдра, наполнили их из реки и резко опрокинули на спящих плотников.
– Ой, б..! Да кто на… У, б..! – маловразумительный, но энергичный дуэт огласил речную пойму.
Наконец Нил и Гаркун сумели продрать глаза и, кряхтя, охая, поминутно хватаясь за головы и другие части организма, кое-как утвердились на нижних конечностях.
– Чего? – задал главный вопрос Нил.
– В заднице черно! – отозвался плотницкий старшина. – Одевайтесь, на работу пора! Только к Лису зайдём, а то ему кусок в горло не лезет, вот как нас видеть желает!
– О как! – Гаркун трубно высморкался при помощи двух корявых пальцев и принялся натягивать порты.
Через некоторое время, героически преодолев сопротивление одежды и обуви, три мастера в сопровождении почётного караула из конных отроков, медленно и то и дело потирая раскалывающиеся головы, направились в сторону ворот. Сучок и Нил временами бросали завистливые взгляды на Гаркуна, прикладывающего к голове холодную стерлядь, и жадно-вожделённые – на бочонок с остатками яблоневки, торжественно ехавший в седле вместе с младшим урядником Павлом.
