– Внимание по кораблю. Сообщение от верховного командования флота.
Сделав небольшую паузу, чтобы все успели подойти к ближайшему информационному экрану, Эрикссен продолжил:
– С настоящего времени на флоте и десанте вводится красный уровень тревоги. Время действия – не ограничено. Отменяются любые увольнительные. Отменяются любые контакты с поверхностью, кроме служебных. Блокировка сигналов уже включена.
Задумчиво хмыкнув, капитан сделал небольшую паузу, читая что-то, не видимое на экране.
– Понимаю ваше недоумение. Если вкратце, то мы уже пять дней юридически находимся в состоянии войны с системой Прометея, расположенной в паре световых лет от нас. И, поскольку наш флот является полностью боеспособным и находится в готовности к действию, то в течение недели мы все отправимся на войну.
Охренеть. Я принялся лихорадочно просчитывать варианты развития событий.
– Ориентировочное время в пути – две недели до выхода на скорость гиперпрыжка, два часа в прыжке и неделя на торможение. После этого все будет зависеть только от точности наших штурманов. Скорее всего, на сбор флота потребуется от трех до четырех недель. В итоге до начала боевых действий у нас примерно два месяца. Рекомендую всем потратить это время на отработку боевых навыков на симуляторе.
Табло погасло, а я остался стоять в задумчивости. Правительство, похоже, добившись глобальной цели и перевернув в системе Короны все с ног на голову, столкнулось с вечной проблемой завоевателей – непонятно, куда девать огромную армию, когда наступает мир.
Правда, нельзя не признать, что первые шаги были очень эффективными – раздача земли на Короне-один, помощь военным в новой жизни, отсутствие препятствий при увольнении со службы. Но военных все равно оставалось слишком много. Легионы десантников. Шесть линкоров, двадцать восемь крейсеров и почти сотня эсминцев, не говоря уже про корабли поддержки – за последние годы достроилось все то, что было заложено на верфях Короны-три, прошли ремонт корабли, пострадавшие в боях с орбитальной защитой Короны-один. Флот находился на пике могущества.
И страшными темпами пожирал кредиты. Дорогущее топливо, огромные суммы, идущие на зарплаты, техническое обслуживание, стоящее на порядок больше всего остального.
Флот такого размера – неподъемная тяжесть для экономики маленькой заштатной системы. И хоть как-то справиться с ситуацией может помочь только новая война. Погибнут люди, которым нужно платить. Коварный враг уничтожит часть кораблей, которые нужно обслуживать. А после победы трофеи окупят все остальное.
Я удивился, что такая мысль не приходила мне в голову раньше.
Система Прометея, наш ближайший сосед, имела всего одну колонизированную планету – на остальных шести жить было невозможно. Два раскаленных карлика, три газовых гиганта… И очень-очень интересная четвертая по счету планета. Состоящая чуть ли не полностью из тяжелых металлов.
Колонисты, обитавшие на Прометее-три, вели на ней постоянные разработки и успешно продавали добытое Федерации и соседям. Собственно, только это и позволяло небольшому государству успешно существовать – третья планета-то ничем, кроме пригодности к жизни, не выделялась.
– Что думаешь? – рядом остановился Алекс.
– Должна быть легкая прогулка. Наш флот растопчет эту систему и не поморщится.
– Я тоже так думаю. По мне, так вообще непонятно, зачем отправлять весь флот. Два линкора, чтобы расправиться с их орбиталкой, да несколько эсминцев на прикрытие – было бы достаточно.
– Может, мы чего-то не знаем, – философски заметил я, пожимая плечами и думая о том, что с правительства станется специально угробить половину флота для облегчения экономической обстановки. Она, похоже, весьма непроста.
– Это точно, – протянул мой шеф и отправился дальше.
Прелюдия к боевым действиям оказалась той еще скукотищей. Сначала мы целую неделю высчитывали и сверяли координаты для гиперпрыжка. Точнее, считали компьютеры, сверяли штурманы, а все остальные просто маялись от безделья. Затем эсминец лег на разгонный курс и следующие пятнадцать дней ускорялся до скорости в двести двадцать тысяч километров в секунду – порога вхождения в гиперпространство. Само собой, к концу этих пятнадцати суток наша родная звездная система осталась далеко позади, и вокруг уже простирался пустой космос, расцвеченный лишь россыпями далеких звезд.
А затем – легкая потеря ориентации, мельтешение световых пятен – и сплошная чернота вокруг корабля. Путешествие в изнанке пространства оказалось совершенно ничем не примечательным действием.
Прыжок продолжался почти два часа, а затем все совершенно так же, буднично, встало на свои места – нормальное пространство, сияющие повсюду звезды. Теперь осталось только затормозить так, чтобы подойти к центру системы на нормальной скорости.
– А помнишь, мы смотрели фильм, где все это происходило мгновенно? – спросила Адель, прижимающаяся к моему плечу и рассматривающая изменившийся рисунок созвездий за окном.
– Да… Смешно было, – улыбнулся я в ответ. Мне пару раз попадались книги древних авторов, рассуждавших о путешествиях в гиперпространстве как о чем-то обыденном. Увы, их мечтам пока что не суждено было сбыться. Все упиралось в те самые двести двадцать тысяч километров в секунду – две трети
