Поскольку Джонсон больше всех других суетился насчет воды, которую использовал для своих фотографических процессов, его обязанностью стало каждый день ездить к источнику и обратно и привозить воду.
В таких поездках его всегда кто-нибудь сопровождал. С кроу они не знали никаких проблем, а сиу, как считалось, все еще находились далеко на юге, но здесь были индейские охотничьи угодья, и люди Копа никогда не знали, когда могут повстречаться с маленькими группами враждебных индейцев. Всадники- одиночки всегда рисковали.
Тем не менее для Джонсона то была самая бодрящая часть дня. Ехать под огромным куполом голубого неба, там, где вокруг во все стороны расстилались равнины, – это ощущение было сродни мистическому.
Обычно с ним ездил Маленький Ветер. Маленькому Ветру тоже нравилось выбираться из лагеря, но по другим причинам. Дни шли, выкапывалось все больше костей, и он все больше боялся возмездия Великого Духа, или, как он его иногда называл, Вездесущего Духа – того, который пребывал во всех вещах в мире и находился повсюду.
Обычно они добирались до ручья в плоской прерии примерно в три часа дня, когда солнце жарило меньше и свет становился желтым; наполняли бурдюки и забрасывали их на лошадей. Помедлив, чтобы напиться прямо из источника, они отправлялись обратно.
Однажды, когда они добрались до ручья, Маленький Ветер жестом велел Джонсону остаться на некотором расстоянии, а сам спешился и внимательно осмотрел землю вокруг источника.
– В чем дело? – спросил Джонсон.
Маленький Ветер быстро обошел вокруг источника, держа нос в нескольких дюймах от земли. Время от времени он подбирал комок земли прерий, нюхал его и ронял.
Такое поведение всегда наполняло Джонсона смесью удивления и раздражения – удивления оттого, что индеец умеет читать землю так, как Уильям читает книгу, и раздражения оттого, что сам он не может такому научиться. Он подозревал, что Маленький Ветер, зная об этом, добавляет в свои действия театральных штрихов.
– В чем дело? – снова спросил раздраженный Джонсон.
– Лошади, – ответил Маленький Ветер. – Две лошади, два человека. Это утро.
– Индейцы?
Вопрос вырвался у Джонсона нервознее, чем он намеревался его задать.
Маленький Ветер покачал головой:
– У лошадей есть подковы. У людей есть сапоги.
Они не видели белых людей почти месяц, за исключением собственной группы. У белых было мало причин здесь находиться.
Джонсон нахмурился.
– Трапперы?
– Какие трапперы? – Маленький Ветер показал на плоскую равнину, протянувшуюся во всех направлениях. – Нечего ловить.
– Охотники на бизонов?
Все еще продолжалась торговля бизоньими шкурами, из которых шили одежду для продажи в городах.
Маленький Ветер опять покачал головой:
– Бизоньи люди не охотиться на земле сиу.
«Это верно, – подумал Джонсон. – Одно дело – вторгнуться на земли сиу в поисках золота. Но охотники на бизонов никогда не стали бы так рисковать».
– Тогда кто же?
– Те же люди.
– Какие «те же люди»?
– Те же люди у Собачьего ручья.
Джонсон спешился.
– Те же самые люди, чей лагерь ты нашел у Собачьего ручья? Откуда ты знаешь?
Маленький Ветер показал на землю:
– У этого есть каблук с трещиной. Тот же каблук. Те же люди.
– Будь я проклят, – сказал Джонсон. – За нами следили.
– Да.
– Что ж, давай наберем воду и расскажем Копу. Может, он захочет что-нибудь предпринять.
– Не брать здесь воду. – Маленький Ветер показал на лошадей, которые тихо стояли у источника.
– Не понял, – отозвался Джонсон.
