Ужас на поле для гольфа. Приключения Жюля де Грандена

Он держал перед собой одну из популярных нью-йоркских ежедневных газет, где на целой полосе располагался сенсационный материал, снабженный портретами полдюжины молодых женщин.

«ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ПРОПАВШИМИ ДЕВУШКАМИ?» – прочитал я кричащий заголовок.

«Чьи зловещие невидимые руки тянутся из тьмы, выхватывая наших девушек из дворцов и лачуг, магазинов, со сцены и офисов? – риторически вопрошали читателей. – Где Эллен Манро и Дороти Сойер, Филлис Бучет и три другие прекрасные блондинки, ушедшие в небытие в течение прошлого года?»

Я прочитал до конца сенсационную статью об исчезновениях. Случаи казались схожими: ни одна из исчезнувших молодых женщин не возвратилась в свой дом и ни одна из них (согласно статье) не собиралась ни в какое путешествие.

– Parbleu, он глуп – даже для журналиста! – резюмировал де Гранден по прочтении мною статьи. – Держу пари, что и мой добрый друг Троубридж уже заметил одно важное обстоятельство, упущенное автором статьи, – столь же банальное, как нос на его лице.

– Мне жаль разочаровывать вас, старина, – отвечал я, – но мне кажется, что репортер описал это дело со всех возможных ракурсов.

– Ах, так? – саркастически заметил он. – Morbleu, мы должны будем проконсультироваться с окулистом, перед тем как возвратимся домой, друг мой! Смотрите, смотрите, я умоляю вас, на портреты этих исчезнувших женщин, cher ami! И скажите мне, что вы не видите не только сходства между ними, но и сходства с мадемуазель Ли, бросившей сына доктора Марстона? Что? И сейчас, после моих указаний, вы не видите этого?

– Нет… по… почему… да… да, конечно! – отвечал я, рассматривая портреты. – Дьявол! Де Гранден, вы правы! Похоже, что у этих девушек есть фамильное сходство! Вы нащупали это!

– Helas, нет! – сказал он, пожимая плечами. – Я еще ничего не понимаю, друг мой. Я только пытаюсь растопырить руки, подобно слепому, над которым издевается толпа мальчишек, и мои бедные пальцы не могут ничего нащупать. Pah![86] Жюль де Гранден, ты – величайший глупец! Думай же, думай, тупица!

Он сел на краешек кровати, обхватив лицо руками, и наклонился вперед так, что его локти уткнулись в колени.

Внезапно он подпрыгнул, и одна из его волшебных улыбок осенила его мелкие правильные черты.

– Nom d’un chat rouge, друг мой, есть! Есть! – объявил он. – Питомцы… питомцы, о которых говорил старый вор автомобилей! Они находятся в подвале! Pardieu, мы посмотрим на этих питомцев, cher Троубридж, нашими четырьмя глазами. И почему этот отвратительный вор сказал, что «она» должна была стать одной из них? Теперь, во имя сатаны и серы, кого он подразумевал, говоря «она», если не несчастного ребенка с глазами la grenouille?[87] А?

– Почему… – начал я, но он махнул рукой.

– Давайте, давайте, пойдем, – убеждал он меня. – Мне не терпится, я волнуюсь, я не властен над собой! Мы обследуем дом и лично убедимся, какие- такие питомцы содержатся у человека, показывающего молоденьким девушкам их деформированные лица в зеркале и – parbleu! – крадущего автомобили у моих друзей!

Мы быстро спустились по главной лестнице, отыскивая вход в подвал. Наконец, нашли дверь и, вооружившись свечами из зала, держа их над головами, стали спускаться по шатким ступенькам в темный как смоль подвал с влажными заплесневелыми стенами и сырым земляным полом.

– Parbleu, темницы chateau в Каркассоне будут повеселее, – заметил де Гранден, остановившись на ступеньке, водя свечой над головой и осматривая мрачные своды.

Подавляя дрожь от холода и дурного предчувствия, я посмотрел на каменные своды без окон и всяческих отверстий, готовясь вернуться назад.

– Здесь нет ничего, – заявил я, – это можно увидеть и вполглаза. Место так же пусто, как…

– Быть может, друг мой Троубридж, – согласился он. – Но Жюль де Гранден не смотрит вполглаза. Он использует оба глаза и неоднократно, если его первого взгляда оказывается недостаточно. Взгляните на тот деревянный настил! Что вы скажете о нем?

– Ну… кусок дервянного покрытия… – рискнул предположить я.

– Может – да, может – нет, – сказал он, – давайте посмотрим!

Он прошел по подвалу, наклонился и обратился ко мне с удовлетворенной улыбкой.

– У настила обычно не бывает колец, друг мой! Ха! – Он ухватился за железное кольцо и поднял деревянную крышку, обнажившую почти трехфутовый люк с деревянной, почти вертикальной лестницей, ведущей в непроницаемую темноту.

– Allons, мы спускаемся, – заявил он, оборачиваясь и ступая на верхнюю ступеньку лестницы.

– Не будьте глупцом, вы же не знаете, что там… – посоветовал я.

– Верно, – ответил он, когда его голова сровнялась с полом, – но через миг узнаю. Так вы идете?

Я с досадой вздохнул и последовал за ним.

На последней ступеньке он остановился, поднял свечу и огляделся. Вокруг нас была земляная шахта с перекрытиями из досок и деревянными балками.