Однако же «Славочка» имела над нею и вполне реальную власть. Тропическое буйное цветение на лице у Маргариты начало проходить, можно стало выбираться на улицу уже без килограмма косметики, и сердце у нее, поймала она себя на этом, начало отмякать, уже по ней то и дело прокатывала волна нежности к Владиславу – и когда была с ним в постели, и когда гладила ему после стирки какую-нибудь сорочку, и когда ждала его возвращения домой из той жизни, в которую он ее не допускал. Она поймала себя на этом, решила, что нужно сопротивляться, не уступать «Славочке», – и невдолге сдалась. В конце концов, она и Слава – все это была она.
О том, что улетает в Лондон, Владислав объявил ей накануне отъезда. «Собери чемодан», – велел он. – Дней на пять, из такого расчета».
– А я? – мгновенной реакцией вырвалось у Маргариты.
Она не удивилась тому, что он ничего не сказал о ней. Не вознегодовала. Она чего-то подобного и ждала. Проживши здесь с ним это время, она знала, что он, если куда поедет, то поедет один, была уверена в этом. Но объявить о том так прямо, так нагло, без стеснения! Маргарита почувствовала себя оскорбленной, вот что.
– А что ты? – не сразу, через паузу отозвался Владислав. – Деловая поездка, на пять дней – двадцать встреч, при чем тут ты?
– Но я бы тоже хотела поехать, – сказала Маргарита, прекрасно осознавая всю бессмысленность своего заявления. – Лондон, конечно, – не Рим, но тоже открытый город, – добавила она.
– Н-ну, бабушкины сказки, – процедил Владислав. – Для кого открытый, для кого наоборот.
– Ты хочешь сказать, для тебя открытый, для меня закрытый?
Владислав покивал:
– Вроде того.
– Но ты же мне обещал! – Маргарита постаралась изобразить возмущение, которого на самом деле в ней вовсе не было. – Говорил, Рим, Лондон, Нью- Йорк. Только про Луну не говорил.
– У тебя вида на жительство нет, – сказал Владислав.
– Ну и что? При чем здесь вид на жительство?
– То, что без него тебе в Лондон визу не дадут. На Британию шенгенское соглашение не распространяется.
– А у тебя он есть, этот вид?
– У меня есть.
– Так почему мне его не оформить?
Владислав издал протяжный хмыкающий звук.
– Чтобы его оформить, нужно другую французскую визу на въезд иметь.
– И у тебя другая?
– У меня другая.
Ну, дрянь, ну, подонок, звучало в Маргарите. Вот теперь с изумлением и даже, пожалуй, потрясенностью. То есть он обещал ей тогда весь мир, прекрасно зная, что этот мир будет для нее не слишком доступен!
– Но ты же мне обещал! – снова вырвалось у нее, и вот теперь с самым неподдельным возмущением. – Ведь ты обещал!
Владислав вновь похмыкал.
– Мало ли что я тебе обещал! – сказал он затем.
– Нет, а зачем?! – настаивающе потребовала от него ответа Маргарита.
– Мало ли что я обещал на тебе, – переиначив прежнюю фразу, произнес Владислав.
Маргарита поняла его. Это был такой анекдот. «Милый, ты обещал на мне жениться! – Мало ли что я обещал на тебе!»
– Но ты был не на мне, когда обещал, – сказала она.
– Но очень хотелось, – глядя на нее с ясным, вызывающим спокойствием, ответил он.
Ей нечем было крыть. Владислав был откровенен как никогда. Вот он я, на кушай, какой есть. Ей оставалось только проглотить то, чем он угостил ее.
– А не вид бы на жительство, так взял с собой? – зачем-то спросила она еще – чтобы уж разодрать себе все внутри до крови.
– Разумеется! – с тем же вызывающим ненатуральным спокойствием воскликнул он.
«Собирайся сам», – просилось ответить у Маргариты, но она справилась с собой. Больше желания надавать по его чисто вымытым МГИМОвским ушам, устроить ему перед отлетом хороший скандал, было желание, чтобы он нормально уехал и она осталась одна. Пусть уезжает, а она пять дней будет предоставлена самой себе, пять дней будет только с самой собой.
– Во сколько у тебя самолет? – спросила она.
Он улетел, Маргарита легла на диване в гостиной перед телевизором и пролежала так, не вставая и не включая телевизора, три дня. В ней больше не было ее прежней. Той, которая была одновременно и Маргаритой, и «Славой». Своей поездкой в Лондон Владислав избавил ее от Славы. Выбил ту из нее –
