как пробку из шампанского. Она прежняя, может быть, вновь взвешивала бы все «за» и «против», вновь искала возможности компромисса, эта, новая, была трезва, холодна, рассудочна и больше не хотела мириться с тем положением, в котором оказалась.
У нее не было дела, чтобы занять себя, не было места, куда бы она могла пойти, выйдя из дома, никто ее нигде не ждал – она словно бы висела в безвоздушном пространстве. У нее не было своих денег, своей собственной крыши над головой, личной перспективы жизни здесь – она была во всем зависима от своего любовника. Она была рабой. Или хуже, чем рабой. Зверем в клетке, вот кем. Обезьяной, антилопой, пантерой – назови, как угодно, главное – в клетке. Сиди в ней, ешь в ней, пей в ней, дыши ее воздухом, задыхайся, зажимай нос, блюй от собственных испражнений, – но сиди, сиди, сиди!
Она вляпалась. И круто, как никогда до того. Ввалилась, будто сом в вершу. Владислав был не Сергеем. Он был вторым Атлантом, что-то вроде того. Только вкупе с дедом Семеном. Шампунь и кондиционер в одном флаконе.
Он ее там
На четвертый день отсутствия Владислава Маргарита поднялась с дивана, привела себя в порядок и спустилась на улицу. Судя по всему, начиналась зима. В воздухе медленно сеялись крупичатые снежинки, разве что, ложась на асфальт, тут же таяли.
На аэрофлотовский билет, полагала Маргарита, денег, что заначила от Владислава, должно хватить. И взять прямо на завтра же, исчезнуть до его возвращения. Всего один билет, кто-то в последний момент сдал, – почему ей не должно повезти?
Однако ей не хватило денег даже на «Аэрофлот». Больше чем половины суммы.
В офисе «Эр Франс» ее согласились доставить в Москву почти за те же самые деньги, что и родная авиакомпания. Совсем чуть-чуть подороже. Самую малость.
Маргарита прикинула, как скоро ей удастся скопить нужную сумму. Получалось, что меньше, чем за месяц, не выйдет.
Отлет прямо завтра же отменялся. Нужно было продержаться здесь до самого католического Рождества.
Она ошиблась в своих расчетах. Рождество приближалось, а денег на билет ей все так же недоставало. Уже не половины, поменьше, но все равно изрядно. Да если бы не хватало и десяти франков. Никто бы ей не продал билет дешевле своей стоимости на эти самые десять франков. А нужно еще было на дорогу до аэропорта, на какие-то непредвиденные расходы в последний миг – пусть и самую малость.
Психика не выдерживала, ее постоянно потрясывало словно бы в ознобе, и она каждый вечер пила теперь какой-то транквилизатор матери, случайно захваченный из Москвы в аптечке. Несколько раз в надежде найти деньги Маргарита обшарила одежду Владислава. Но всякий раз ей удавалось обнаружить только какую-нибудь жалкую мелочь. Владислав для всех расчетов пользовался карточкой и снимал наличные в банкомате, только чтобы дать ей на хозяйство. Иного способа собрать на билет, кроме как заначивая из этих хозяйственных денег, у нее не было. Недели, что предстояло прожить с ним здесь сверх намеченных ею тогда, во время посещения аэрокасс, казались каторгой. Ждать дальше было невозможно, невыносимо, она не представляла себе, как отбудет эту каторгу.
Владислав, однако, преподнес сюрприз.
– Что, Славочка, хочется куда-нибудь прокатиться, да? – вдруг произнес он. – Свежих впечатлений хочется, да? Острых ощущений?
Был поздний вечер, они только что поужинали, вернее, как положено в Европе, уверял Владислав, пообедали – по куску мяса, поджаренного Маргаритой с кровью, стручковая фасоль, листы салата, итальянская паста с натертым сыром, – он принял свои обычные сто пятьдесят граммов коньяка и был умиротворенно-благодушен, ублаготворенно расслаблен, сидел в кресле, взодрав ноги на подлокотник дивана, и, поигрывая в руке пультом от телевизора, то скакал по программам, то запускал стоявшую в видаке кассету с французским фильмом. У него никаких проблем с французским не было.
Маргарита вся напряглась, вытянулась струной, услышав его слова. Ее внутренний озноб окатил вполне натуральной дрожью ей спину.
– Да, просто безумно стосковалась по острым ощущениям, – проговорила она.
– Будут, – сказал Владислав.
– Интересно, – не решаясь задать никакого прямого вопроса, ответила Маргарита.
Владислав, наконец, перевел взгляд с экрана на нее.
– Хотела куда-нибудь смотаться? Вот, смотаемся. В Альпы на Рождество. Покатаемся на лыжах. Каталась когда-нибудь на горных?
– Нет, не каталась, – по-школьному ответила Маргарита.
– Научишься. Никакой хитрости. Главное – смелость. Смелость у тебя есть?
– Не знаю, – снова по-школьному произнесла Маргарита.
Владислав двинул бровями:
– Есть! Ты ж амазонка. – И опять повернулся к экрану, ткнул в него пультом, побежал по каналам. – В общем, деньги заплачены, места заказаны, – собирайся. Через три, нет, через четыре дня выезжаем. Довольна?
