его прихлебателей. Терпение у народа лопнуло, и группа патриотов, промышленников и купцов, смогла свергнуть тирана и взять управление государством в свои руки.
Я мысленно ухмыльнулся, постаравшись сохранить на лице выражение вежливой заинтересованности. Терпение лопнуло у народа, а тирана свергала какая-то непонятная группа патриотов, причем, судя по всему, даже не аристократия, а представители торгового сословия. Очень любопытно. Похоже, им просто надоело терпеть убытки – его, судя по всему, покойное величество, король Грим не стеснялся реквизировать на нужды армии необходимые средства. И при этом не давал задирать цены на продовольствие, чтобы не допустить голода. Меня тогда это мало интересовало, но даже я краем уха слышал, что некоторых особо обнаглевших купцов, которые пытались придержать зерно, чтобы подождать, пока цены вырастут, лишили имущества и отправили в помойные. Видимо, в конце концов, у элиты не выдержали нервы.
А дознаватель Фромм тем временем продолжал:
– Эти достойные господа прекратили страшную и бессмысленную войну с первородными, и теперь Артания, наконец, начала залечивать свои раны. Вот только многие сторонники короля по-прежнему не желают смириться с поражением. Особенно сильно преступные настроения распространены среди военных – очень большая часть армии не пожелала смириться с прекращением войны, ведь они привыкли к тому, что фактически вся страна работает на обеспечение их потребностей. Да и не нужна столь раздутая численность войск в мирное время, а принять свою отставку многие не смогли, ведь ничего, кроме как убивать, они не умеют! Возвращение к мирной жизни дается нелегко. Вы, лан Варден, образованный человек, вы должны понимать, это не хуже меня. Наша задача вычистить скверну, чтобы окончательно преодолеть последствия кризиса. К сожалению, многие из ваших бывших соратников этого не понимают. В то смутное время, когда в стране менялась власть, было много беспорядка, и тогда эта проблема не выглядела важной по сравнению с другими, время было упущено, и многие из ваших бывших соратников, возможно, от недомыслия или, посчитав себя обиженными, отказались принимать новую власть. Само по себе это не страшно, но они ведь очень… кхм… рьяно выражают свое недовольство! Они организовались в настоящую банду. Они пусть и безуспешно, но пытаются получить поддержку народа, обещая вернуть старые порядки – и многие необразованные граждане, особенно сельское население и представители городского дна, готовы их поддерживать! Они не понимают, что временные трудности, которые сейчас испытывает государство, во многом вызваны как раз деятельностью этого самого «Общества патриотов», которое занимается воровством, грабежами и всячески ставит палки в колеса легитимному правительству!
«Ясно, – подумал я. – То есть все-таки поддержку народа они пытаются получить не так уж безуспешно. Это с чего бы народ, который должен радоваться окончанию кровопролитной и истощающей войны, вдруг поддерживает врагов своих спасителей?»
– Вы, лан Варден, должны понимать, что долго так продолжаться не может, – агитировал меня дознаватель. – Этот бардак нужно прекращать. И я надеюсь, что вы, как сознательный гражданин, герой войны, нам в этом поможете. Во главе общества сейчас находятся небезызвестные вам Беар и Хамелеон. Прикрываясь отчасти и вашим именем, они смущают народ и при этом, надо отдать должное, очень изобретательно и эффективно скрываются от правосудия.
Я не выдержал и уточнил:
– Простите, что прерываю, господин Фромм. А при чем здесь мое имя? Ведь я попал в плен еще до этих событий и никак не участвовал ни в смене власти, ни в последующих потрясениях.
– Видите ли, лан Варден, вы, наверное, не в курсе, но ваше имя, оно, скажем так, является скорее символом для этих преступников. Уж простите, что мне приходится вам это говорить. Дело в том, что ваша фигура и до описываемых событий была популярна – мальчишка, сын лекаря, прошел путь от простого бойца до тысячника. При этом ваш легион единственный смог нанести хоть какой-то ущерб первородным… До прекращения войны вы были очень почитаемы среди простого народа, хотя, возможно, этого и не знали. И ваша популярность высока до сих пор. Ваши бывшие подчиненные этим пользуются, выступая, фигурально выражаясь, под вашим флагом. В тех городах и селениях, где новая власть еще не окончательно утвердилась, это многое значит.
Ох, какие поразительные вещи мне открываются! Я и подумать не мог, что меня могли знать за пределами Элтеграба! Но даже это не так важно, я пока решил отбросить тешащие самолюбие мысли. Гораздо важнее сейчас было другое. Похоже, Фромм здорово преуменьшил проблемы, которые испытывает новая власть! Вероятно, эти господа держат под контролем даже не всю страну – и очень хотят это срочно исправить! И помогать им определенно я не собираюсь – не потому, что я такой уж монархист, просто мне все не дают покоя свежие трупы в эльфийских рощах. Не обошлось тут без нового правительства, боюсь. Как-то уж очень легко обошел вопрос о прекращении войны господин дознаватель. С чего бы ей так неожиданно прекращаться? И ведь не спросишь. Это сейчас Фромм разговорчив, пока видит перед собой растерянного и ничего не понимающего мальчишку. Если я начну задавать вопросы, он мгновенно насторожится.
– Но, господин Фромм, я не совсем понимаю, чем я могу помочь! – надо продемонстрировать готовность к сотрудничеству, ведь от меня этого, похоже, и ждут. – Я не знаю ничего ни о каких бандах и не видел Беара и Хамелеона с тех пор, как они отправились в столицу за пополнением более полугода назад! Я никак не могу помочь с поисками!
– Да, это большая проблема, – нахмурился следователь. – Мы, признаться, были уверены, что вы либо погибли, либо присоединились к банде, но ваше поведение при появлении в городе явственно говорит о вашей неосведомленности. Но знаете, это даже хорошо! Пусть вы не можете поймать
