– Здравствуйте, проходите, располагайтесь, – подавив волнение, произнес генерал. – Не ожидал, признаюсь. Думал, что вы не откликнетесь. Но рад.
Джугашвили внимательно посмотрел на генерала, но промолчал и сел. За ним последовали его спутники.
– Вы, наверное, удивлены, что я к вам обратился?
– Да. Это било неожиданно, – ответил с легким акцентом Иосиф, выдавая тем свое волнение.
– Мы не думали, – продолжил Симон, – что армейский генерал знает о нас и наших делах. Вы тайно состоите в РСДРП? Или, может быть, в какой-то иной партии?
– Нет, – с улыбкой ответил генерал. – Чтобы не было недопонимания, сразу проясню. Дело в том, что всякие социалистические движения, как в России, так и за ее пределами, не являются тайными или хоть сколь-либо законспирированными для властей. Например, у нас и полиция, и жандармерия прекрасно осведомлены о составе и роде деятельности членов РСДРП, имея там своих людей на руководящих постах.
– Что?! – нервно переспросили они все хором.
– Это звучит удручающе, но факт. Не будем трогать вашу партию, чтобы не задевать за живое. Возьмем социалистов-революционеров… эсеров. Вам известен такой персонаж, как Азеф? Евно Азеф?
– Конечно, – кивнули они.
– Большая часть хорошо осведомленных людей знают, что он двойной агент. С одной стороны, служит в полиции, являясь секретным сотрудником, с другой – входит в руководящие органы боевого крыла эсеров, – произнес Куропаткин, сделав паузу. Судя по лицам троицы, они не относились к «хорошо осведомленным» людям. – Но на самом деле он человек одного из великих князей и действует только в его интересах. Удобный инструмент для устранения неугодных людей, позволивший превратить боевое крыло эсеров фактически в частную гильдию убийц. Большинство обывателей считают эсеров бешеными собаками, что оставляет за кадром мотивы и причинно-следственные цепочки их поступков. Очень удобно. Впрочем, я бы не советовал вам сильно о том распространяться. Евно изрядно нервничает относительно своей репутации.
– А вы не боитесь нам об этом говорить? – поинтересовался, прищурившись, Иосиф.
– Нет. Он и так за мной придет, – пожал плечами Куропаткин, вызвав легкое удивление в глазах троицы. – Я играю в ту игру, откуда живыми обычно не выбираются. Впрочем, вас она не касается.
– Вас послушать, так и нет среди высшего руководства социалистических партий самостоятельных фигур, – недовольно фыркнул Александр Сванидзе.
– Так и есть. Все из них работают на кого-то. Либо на правительства, либо на отдельные группировки. И совсем не обязательно, чтобы тот или иной лидер работал на одного нанимателя. Вы читали Карло Гольдони «Слуга двух господ»? Почитайте. Этими Труффальдино из Бергамо практически все забито в верхах политических партий. И чем радикальнее и глубже в подполье, тем веселее.
– Как-то все скверно выходит… – хмуро покачал головой совершенно помрачневший Иосиф.
– Почему скверно? Это обычный пласт изнанки политической жизни, неизменный и насквозь ординарный, что сейчас, что пятьсот лет назад. Обычное «грязное белье» реальности. Идеалисты редко бывают самостоятельны. Из-за особенности взглядов на жизнь они постоянно оказываются под влиянием более циничных и практичных людей, использующих их в своих интересах. Возьмем недавнюю Парижскую коммуну 1871 года. Вы никогда не задумывались, почему она образовалась столь своевременно?
– Своевременно для чего? – уточнил Симон.
– Для того, чтобы обрушить тыл и усугубить тяжелое положение на фронте. Из-за революции в тылу Франция не просто проиграла, а была разгромлена на голову и оказалась вынуждена выплатить огромную контрибуцию. Ту самую, благодаря которой в Германии начался мощный экономический подъем. Кроме того, Франция, уверенно конкурировавшая с Великобританией по линейным силам флота, потеряла все свои позиции в этой сфере. Кроме того, именно благодаря столь своевременной коммуне во Франции начался всеобщий упадок, декаданс, что отбросил ее на многие годы назад в плане экономического, политического и общественного развития.
– Почему вы считаете, что это было кем-то инспирировано?! – возмутился Симон.
– Я не считаю, а твердо знаю. Разведка России не такая уж и беспомощная, хотя и похуже иных. Когда я занимал пост военного министра, то прекрасно был осведомлен о том, что происходит в этой плоскости боевых действий. Да-да, друзья мои, это именно боевые действия. Еще один фронт.
Наступила вязкая пауза. Что Джугашвили, что его спутники задумались о том, что им только что рассказал генерал…
– Что вы хотите от нас? – чуть нервно поинтересовался Тер-Петросян.
Куропаткин обвел их взглядом и не сдержал мягкой улыбки. Считай юнцы. Иосифу было двадцать пять, Симону – двадцать два, Александру – семнадцать. Неизвестно, поверили они ему или нет, но зерно сомнения генерал, безусловно, в них посадил. Как там пел Градский? Мы друзей за ошибки прощали, лишь измены простить не могли? Для молодых мужчин – вполне естественная реакция. Измену вообще сложно простить, даже в зрелом возрасте. Оставалось лишь закрепить результат. Зачем? Куропаткин не знал. Просто хотелось.
– Мне нужны люди, для которых благополучие простых солдат не пустой звук. Солдат – то есть вчерашних крестьян и рабочих. Я хочу, чтобы вы
