[72] с собой во главе.
– Что?! – ахнула Мария Федоровна. – Он же хотел подавать прошение на принятие в русское подданство!
– Куропаткин предупреждал, что Юань Шикай вынашивает подобные планы. Впрочем, это не главное. Первым своим указом он денонсировал все внешнеполитические договоры империи Цин и предложил всем желающим договариваться с ним заново. Новая империя, новые договоры. Пока он контролирует только столичную провинцию, а значит, реальную власть распространяет не на весь Китай. Но это вряд ли надолго. У него достаточно современных войск и вооружений для того, чтобы подчинить своей власти весь Китай.
– Совсем всех договоров? – повела бровью Мария Федоровна, нехорошо прищурившись.
– Да, но от него уже прибыла делегация в Маньчжурию к Алексееву. Юань предлагает расширить и дополнить старый договор, а границу провести по Маньчжурии. То есть среди прочего официально закрепить всю Маньчжурию как законные владения России. Сверх того, он передает сюзеренитет над Кореей, фиктивный, разумеется, но все же.
– А взамен?
– Признание и оружие. В Маньчжурии у Куропаткина есть излишек, и Юань охотно бы его приобрел. Ему нужно все – винтовки, пулеметы, пушки, боеприпасы, амуниция и так далее. Платить обещает серебром и концессиями. Адмирал Алексеев рекомендует согласиться, но настояв на передаче России еще и Монголии с Восточным Туркестаном. Он уверен, что Юань Шикай охотно согласится, потому что все равно их не контролирует. А отдавать чужое легко и просто.
– Хм. Заманчивое предложение. А что мой сын? Как он отреагировал? Вы ему уже докладывали?
– Алексеев ему направил отдельный пакет, индивидуально, надеясь на скорое решение. Но Николай Александрович не выказал особого расположения к данному делу, – пожал плечами Витте. – Судя по всему, он решил взять паузу, чтобы подумать и все взвесить. А императрица, как мне сообщили, так и вообще сильно раздражена.
– Ясно, – как-то грустно произнесла Мария Федоровна. – А что Куропаткин? Как он там держится?
– Вполне неплохо. Но это мне и кажется самым опасным. Вы же знаете, что император Японии послал ему телеграмму с самыми искренними соболезнованиями сразу же, как узнал о гибели семьи. Все, правда, думают, что это сделали японцы и соболезнования выглядят от того особенно цинично и грязно. Но генерал телеграмму принял вполне благосклонно и даже ответил на нее.
– Ответил? Не знала. И что же?
– Поблагодарил и сообщил, что не сомневается в искренности императора, так как имена убийц ему известны.
– Не томите!
– Я спрашивал, но он мне не ответил. Никому больше ничего не говорит по этому вопросу. И держится совершенно невозмутимо, подчеркнуто вежливо и ровно. Словно ничего и не произошло. Так не бывает. У человека убили жену и сына, а он, вместо того чтобы горевать или яриться, только собрался и крепче сжал зубы.
– Он что-то задумал…
– Безусловно, – кивнул Витте. – Полагаю, что он не назвал мне имена убийц, не надеясь на их справедливое наказание. Из чего можно сделать вывод, что…
– Я поняла, – мрачно произнесла Мария Федоровна. – Что же, к этому все шло. Наивно было предполагать, что они его простят. М-да. А что, та скандально известная японка, она действительно ждет от него ребенка?
– Юми Александровна? Да. В этом нет никаких сомнений. Мне донесли, что она возжелала принять православие.
– Серьезно? Они что, венчаться собрались?
– Алексей Николаевич ответил мне, что желает обеспечить будущее хоть этому своему ребенку. Через брак с Юми он надеется передать младенцу наследное дворянство и безбедное детство. Сколько средств у него в Русско-китайском банке, вы знаете.
– Очень интересно… очень… – задумалась Мария Федоровна. – А крестная мать уже выбрана?
– Пока нет.
– А что там Давыдовы? Они уже определились в отношении Юми?
– Выжидают.
– Кто там у нее из ближайших?
– Помните графа Орлова-Давыдова Анатолия Владимировича? У него еще три сына и больше двухсот тысяч десятин земли?
– Как не помнить? Конечно.
– Он ей двоюродный брат. Их отцы приходились друг другу единокровными братьями от разных жен.
– Отменно. К нему и езжайте. И порекомендуйте не пропускать крещения своей кузины. И напишите Алексееву, чтобы брал Юми и немедля ехал литерным поездом в Санкт-Петербург.
– Куропаткин может быть против.
