И они пошли. Кто выпрыгивал из окна, кто «приоткрыв» плечом дверь. Азеф же, как умудренный опытом мужчина, первым не полез. Мало ли что? Поэтому, когда из-за стены заработали пулеметы, он рухнул на пол как подкошенный. Не все в здании последовали его примеру, за что немедленно пришла расплата. Восемь станковых пулеметов Кольта-Браунинга шили хлипкие стены на этой дистанции, словно папиросную бумагу. Кроме них, правда, слышались частые выстрелы из пистолетов, но с теми было много лучше – стены их с горем пополам держали. Наверное, поэтому хоть кто-то и выжил в этой бойне.
Но вот наступила тишина. Не стонали даже раненые, боясь привлечь к себе внимание.
– Есть кто живой? – вновь спросил кто-то с улицы, усиливая свой голос рупором. – Выходи.
Евно был потрясен до глубины души. Нервными, резкими движениями огляделся. Отовсюду сквозь пулевые дыры в стенах пробивались лучи света. Лужи крови. Трупы. Вяло шевелились раненые и такие же, как он, везунчики. Ощупал себя. Цел вроде.
Не привык он к таким теплым приемам. Конечно, полиция или жандармы иной раз постреливали, но чтобы в несколько стволов из пулеметов бить – это за гранью его ожиданий. Вот уж сунулся к воякам на фронт, балбес. Эти ведь и пушку подкатить могли. С них станется.
– Не стреляйте! – хрипло выкрикнул Азеф. – Я выхожу.
Медленно поднявшись, он без резких движений подошел к дверному проему. Размочаленная дверь валялась в стороне, а в окнах и на крышах домов напротив расположились бойцы с карабинами. Следом поднялись и вышли, высоко задрав руки, еще пять человек.
Очень разумный и своевременный поступок. Потому что после того, как их повязали, в помещение вошло несколько бойцов с пистолетами и послышались выстрелы. Возиться с ранеными и симулянтами никто не хотел. А Евно на ватных, негнущихся ногах пошел вслед за конвоирами. Столкновения со СМЕРШем эсеры не выдержали.
Спустя два часа.
Подвал. Темнота. Всех развели по разным землянкам, раздели догола и обыскали. Одежду, правда, потом вернули. Но Азеф не успел даже толком перевести дух и собраться с мыслями, как в его землянку заглянул наряд и, подхватив его под белы рученьки, отвел на допрос. Первым.
– Евно Фишелевич, – вполне дружеским тоном произнес голос за электрической лампой, мерзко светившей прямо в глаза.
– С кем имею честь? – буркнул Азеф.
– Ответьте на мой вопрос.
– Да. Все так. Евно Фишелевич. Но вы и так ведь знаете. А я вас – не знаю.
– Вы меня прекрасно знаете. Заочно.
– Алексей Николаевич? – чуть помедлив, произнес эсер. – Неужели вы?
– Ну а кого вы ожидали здесь увидеть? Марию Магдалину в кружевном пеньюаре?
– Кто вам меня сдал?
– А вы думаете, я отвечу честно?
– А почему нет?
– А почему да?
– Я не верю, что вы меня отпустите живым. Вывернете наизнанку все, что я знаю, и прибьете. Утолите мое любопытно, и я обещаю сотрудничать. Мне жутко интересно узнать, кто предатель.
– Его нет. Просто ваши наниматели предсказуемы чуть более чем полностью. Правда, я не думал, что вы рискнете головой лично. Очевидно же, что дело насквозь гнилое. Прислали бы своего заместителя, этого, как его, Савинкова. Чего сами полезли? Умный же мужчина.
– Вы удивительно хорошо осведомлены…
– А, – махнул рукой Куропаткин. – Не удивляйтесь. Не задумывались, отчего эта клика великих князей так возбудилась?
– Вы тоже на них работали? – повел бровью Азеф.
– Какое-то время. Но меня перестали устраивать условия труда. Денег мало, работы много. Отпусков нет, больничные листы не оплачивают, да и для здоровья стало вредно дышать с ними одним воздухом. Вот врачи и отсоветовали, угрожая перхотью и жидким стулом. И что мне оставалось делать? Кто я, а кто врачи? Пришлось сменить нанимателя. А эти странные люди взяли и обиделись. И вот вы здесь. Но это даже неплохо. Давно хотел с вами познакомиться да поговорить по душам.
– О чем же? – несколько обескураженно спросил Азеф.
– Возможно, я буду банален, но все же спрошу. Вы жить хотите?
– После того как мои люди убили вашу жену и сына, этот вопрос выглядит сатирично.
– Евно Фишелевич, вы меня держите за дурного? Или считаете, что умные люди обижаются на нож, а не на того босяка, что им машет? Вы – нож. Какой вам гешефт со смерти бедной женщины и ребенка? Да, было бы недурно, если бы вы постарались предупредить Александру Михайловну. Но, полагаю, времени и возможностей для этого у вас попросту не было. Да и зачем так подставляться? Кто я вам? И так подозрений по партии хватает. Что молчите? Или я что-то не то говорю?
