– То, – мрачно кивнул Азеф.
– Вот и не стройте тут даму низкой социальной ответственности или как сейчас принято говорить? Нетяжелого поведения? Не набивайте цену, словно мы торгуемся за карасиков. Вы хотите жить или мне позвать следующего?
– Хотеть-то хочу, но вам, простите, не верю, – усмехнулся Азеф. – Но в любом случае разговаривать много приятнее, чем прикармливать червей. А потому я охотно вас выслушаю.
– Резонно, – кивнул Куропаткин, отвернув лампу так, чтобы она не светила визави в глаза. – Мне нужно, чтобы вы собственноручно дали правильные показания.
– И что писать? О чем вы хотите знать?
– О, вы меня не так поняли, – отмахнулся Куропаткин. – Я уже все придумал. Вам нужно только все переписать да дополнить или поправить, если где-то что-то напутано. Уверен, вам есть что добавить пикантного и предельно неприличного.
– Возможно, – расплылся в улыбке Азеф. – А если я откажусь?
– Я передам вас моим китайским друзьям, которые умеют убеждать. В случае чего-то непредвиденного у меня есть кое-какие связи с нужными людьми в Китае и образец вашего почерка. Так что показания я все равно получу. Но при сотрудничестве, вы не только выживете, но и обретете свободу. А в случае отказа – получите долгую и мучительную смерть. И да – гарантий никаких. Только мое слово.
– А вы знаете, это очень заманчивое предложение, – чуть подумав, произнес Азеф. – Всегда жаждал предстать в амплуа литератора.
– Я ни минуты не сомневался в вашем благоразумии…
Прошло пять часов.
Азеф устало бросил перьевую ручку на подставку и откинулся на спинку стула.
– И что дальше? – поинтересовался он, поморщившись. – Сейчас ваши ребята выведут меня и расстреляют?
– Не буду скрывать – это было бы предусмотрительно. Поводов мстить у вас будет более чем достаточно.
– И что же вас останавливает?
– Слова одного мудрого человека. Рекомендуясь, он заявил, что в молодости шалил, думал… Потом поумнел – стал соображать. Понимаете, к чему я клоню?
– Я вам еще для чего-то нужен? – повел бровью Азеф.
– Видите кофр? Вот у стены. Там разряженный «бульдог», пара десятков патронов россыпью, ваши документы и те деньги, что были при вас. Как мы закончим – вас аккуратно выведут по темноте. Доберетесь до Владивостока. Сядете на пароход и пересечете Тихий океан. Прибыв в Штаты – обоснуетесь и выйдете на связь с общиной. Но осторожно, чтобы вас не сдали Лондону. Думаю, пойти на опыты джентльменам вы и сами не горите желанием. Нужным людям же объясните, что пришло время заканчивать жизнерадостно макаться головой в навоз. Как что-то прояснится, дадите телеграмму мне с пометкой: «На деревню дедушке».
– Я вас не вполне понимаю.
– Все вы понимаете, – скривился Куропаткин. – Или вы думаете, что я случайно составил ваши показания, старательно избегая упоминания участия Яши Шиффа и неких забуревших Ротшильдов? А рядовых евреев я тоже позабыл? Таки считайте это авансом в нашем торге. Или не ясно, что тем я вас прикрываю от погромов. Хоть как-то. Хотя дураками земля полнится. Этим только дай повод. А Яша пусть подумает, как он долг отдавать будет. Понимаю, что так легли звезды, но он мне должен за жизнь жены и сына. И не делайте такие круглые глаза, они у вас и так не щелочки. Я хочу поговорить. А он уже пусть думает, о чем и в какой твердой валюте мы станем беседовать.
– Вы знаете, за что убили Плеве?
– А что такого? Все знают. Ну, кто с умом, а не с портянками под волосами. Вся эта история с погромами и прочей пакостью уже порядочно всех достала. И да, вы не думайте о себе много. Тот же Яша или молодняк Ротшильдов сами ведут себя как босяки с привоза. От их выходок российским евреям только больнее. Если они не понимают, как надо делать дела, то пусть обратятся к опыту старшего поколения. Как старый Ротшильд и его сыновья получили свой вес во Франции и Великобритании? Бомбами? Террором? Демаршами? Ха! Но ладно. Если я выживу, что не факт, дела, сами видите, – воняют дурно. Вон охочих до моей крови уже пулеметами стригу, что ни в какие ворота не лезет. И дальше вряд ли будет лучше. Так вот. Если выживу – поговорим за то, как убрать к чертям собачьим и черту оседлости и прочие глупости. Вы поняли меня?
– Понял, – кивнул Азеф, внимательно смотря в глаза генералу.
– Тогда потрудитесь подождать здесь еще пару часов и уже езжайте. И да – смените внешность. Отпустите там бороду, отрежьте нос или еще чего. Помните – я опубликую эти показания в скором времени, чем возбужу до крайности очень многих. В ваших же интересах не доверять им даже на подержать свои гениталии. Оторвут. Будьте благоразумны.
С этими словами Алексей Николаевич Куропаткин вышел, прихватив папку с бумагами и оставив Азефа в довольно задумчивом состоянии. Минут десять он посидел. Потом подошел к кофру. Осмотрел его содержимое. Револьвер зарядил, но положил обратно. А дальше погрузился в свои мысли, откуда его и выдернул окрик от двери. Неприметный китаец в имперской форме. Говорил с акцентом. Пистолет в кобуре.
