судьбе.
Кто она? Кто ее настоящие родители? Она это истово пыталась узнать еще тогда, когда жила в Японии. Но тщетно. Словно стена. Никто ничего не знал, не видел и не слышал.
О том, что Алексей Николаевич выдумал всю эту историю с Давыдовым, она прекрасно знала. Вместе же над ней корпели, сверяя и уточняя детали. А потому отлично понимала раздражение своего «брата». Да, против воли вдовствующей императрицы он не пошел, но общение свел к самому минимуму, не желая знаться «с безродной дворняжкой, шлюхой и авантюристкой». Да-да, именно так он ее и охарактеризовал при попытке пообщаться приватно, по- семейному. Юлия Александровна не обиделась, прекрасно понимая, что он прав. А потому больше не стала даже пытаться. Пару раз они встречались в церкви и на приемах, но Анатолий Владимирович кидал на нее столь уничижительные взгляды, что она прекратила даже смотреть в его сторону, не желая больше никак навязываться.
Напротив нее сидела вдовствующая императрица Мария Федоровна и с некой умильностью смотрела на этого «дикого зверька». Нехватка воспитания и образования давали о себе знать. Юлия откровенно плавала по очень многим вопросам. Но живой, цепкий, гибкий ум, внимательность и какое-то чутье, что ли, компенсировали многое. С ней было на удивление интересно разговаривать. Почему? Не секрет. Эта девочка просто еще не знала, как правильно нужно думать, что позволяло раз за разом узнавать от нее самые обыденные вещи, рассмотренные под другим углом. И не только. Людей она тоже оценивала очень хорошо. Постояла рядом, улыбаясь как наивная дурочка, послушала, а потом шепотом на ушко выдала настолько точную характеристику собеседника, что хоть стой, хоть падай. А иной раз подмечала и такое, что и весьма опытная в таких делах Мария Федоровна не видела.
За бесценную помощь в претворении в жизнь операции «Буря в стакане», приведшей к разгрому японских вооруженных сил, Юлия Александровна была очень щедро награждена. Кроме августейшего подтверждения происхождения ее возвели в баронское достоинство, породив тем самым ветвь баронов[78] Давыдовых. Ну и, разумеется, новоиспеченная баронесса Давыдова получила награду категории «вислюлька» – малый крест ордена Святой Екатерины. Для женщины выходило весьма недурно по тем годам.
Но главное не в этом. Главное в том, что Мария Федоровна не отпустила ее вновь на Дальний Восток. После нападения эсеров на Алексея Николаевича попросту не решилась. Беременной женщине не место на войне. О чем она Куропаткину и отписалась. Дескать, заканчивай войну и приезжай уже в столицу, тут и обвенчаем вас при всем параде.
Мгновение – и Мария Федоровна вздрогнула. Милое личико Юлии исказилось, став хищным и очень опасным. А откуда-то из складок одежды вынырнул пистолет. Вдовствующая императрица и отреагировать-то не успела, как ее японка подалась вперед и, опершись коленкой о сиденье, вскинула пистолет и открыла огонь. Выстрел. Выстрел. Взрыв! Да такой громкий, что в ушах зазвенело…
Анатолий Владимирович Орлов-Давыдов стоял возле кареты и нервно курил. Он был раздражен собой и ситуацией чуть более чем полностью. Да, гадостей всяких он наговорил этой авантюристке от чистого сердца. Но кому когда была нужна правда? Не выдержал. Погорячился. С кем не бывает? Только что делать теперь? Ведь очевидный же промах, который вряд ли пойдет на пользу и ему, и его детям.
Юлия Александровна приближена вдовствующей императрицей. Кроме того, она ждала ребенка от генерала Куропаткина, ставшего за последние месяцы натурально героем России. О продвигаемой им новой методике войны все только и говорят. Блистательные победы – лучшее доказательство правоты. Пойти извиниться? Сказать, что вспылил? Нет. Этого точно будет недостаточно. Он помнил этот взгляд и эту реакцию. Холодно и спокойно его слова были приняты к сведению. Никаких лишних эмоций. Далее последовало несколько «контрольных» взглядов при встречах, и все. Как отрезало. Она стала его избегать подчеркнуто и демонстративно.
Он попытался навести о ней справки. Но ничего нового не узнал, кроме разве что одной детали. Согласно легенде, которую Куропаткин предложил Юми, от нее отвернулась ее мать-японка. И она, в надежде, что хотя бы в лице родственников отца она сможет найти свою семью, согласилась на ужасные поступки и прошла через очень многое. И тут он взял и наступил ей на самую больную мозоль. Ведь как еще можно трактовать его поступок? Граф погорячился и понимал это. Сестра она ему или нет – это не важно. Главное, что не нужно было ей такого говорить. Глупо и недальновидно. Теперь, после такой явственной реакции с ее стороны, он даже как-то и засомневался. А может, и правда сестра? А он…
– Анатолий Владимирович! – услышал Орлов-Давыдов оклик знакомого голоса. Поднял глаза и увидел натурально гарцующего на разгоряченной лошади своего юного знакомца из полка Конной лейб-гвардии. – Рад вас видеть!
– Взаимно, Павел Петрович, взаимно. Торопитесь куда?
– А вы не знаете? Смотрю у экипажа…
– Что случилось? – перебил он собеседника.
– Ваша сестра – огонь! – воскликнул он с каким-то безумным огоньком в глазах.
– Что?!
– На вдовствующую императрицу Марию Федоровну бомбисты покушение задумали. Так она с ней в коляске была. Заметив подлеца с бомбой, выхватила пистолет и начала палить. Попала по кофру. Тот вдребезги разлетелся.
– Ох!
– Это еще не все! Оказалось, что тот подлец был не один. Завязалась перестрелка. Еще двух бомбистов сестренка ваша пристрелила. А четвертого –
