– Передавайте, – нейтральным тоном ответил Куропаткин. А потом, хохотнув, добавил: – Сразу видно, вы выросли в Запретном городе. Вместо того чтобы ухватить суть вопроса, вы стремитесь найти повод для очередной интриги или шантажа. Даже если они не имеют смысла и лишь впустую израсходуют ваши время и силы.
– Что вы имеете в виду? – прищурился Цзайфэн.
– Я вам уже подсказал стратегию. Но вы ее не услышали, – сказал Куропаткин и покачал головой. – Мой император слаб. Он не готов принимать решения САМ. Но вы можете ему в этом помочь. Ведь слабый император имеет сильную свиту, которая охотно за него и подумает, и решит всякие разные дела, сообщив ему его мнение.
– Вот как? Знакомо… Неужели везде так?
– Монархия порождает контрасты, – пожав плечами, произнес генерал. – Она может сначала показать яркую, чрезвычайно высокую, несравнимую ни с чем эффективность, а сразу после этого впасть в полное ничтожество, упиваясь саморазрушением. Как никакая другая форма власти, монархия чрезвычайно остро зависит от людей… и прежде всего от монарха. Демократия в этом плане удобнее. Она дает устойчиво удовлетворительный результат. Даже до хорошего уровня ей никогда не подтянуться, но и не пасть так низко, как может монархия при дурном правителе.
– Хм, – хмыкнул, покачав головой, Цзайфэн. – Возможно, вы правы. Что конкретно вы предлагаете?
– Китай разрывают мощные внутренние противоречия. Они настолько сильные, что даже мне, весьма неискушенному в интригах человеку, не составило особого труда устроить этот переворот с Юань Шикаем. Основная ваша проблема – националисты. Маньчжуры, хань, тибетцы, монголы и разнообразные мусульмане вроде уйгуров на востоке. Все они стремятся к своим целям, и им плевать друг на друга. Слишком долго культивировался экзальтированный национализм в вашей стране. Быстро и просто от него не избавиться. А в любой ситуации с множеством народов он только вредит. И чем ярче пылает, тем хуже от него становится. М-да. То, что ваша страна стоит на пороге гражданской войны, полагаю, вам и так очевидно. Даже если я окажу вам военную поддержку и возьму Пекин, это ничего не изменит. Вы погрязнете в затяжной борьбе с провинциями. Да и губернаторы совершенно не факт, что вас поддержат. Когда у атамана плохо с золотым запасом и вооруженными людьми – его власть не вполне легитимна. Поэтому я предлагаю вам разрубить этот клубок противоречий и отпустить то, что удерживать сложно. Оставьте Китай в пределах земель хань. Это самая большая, густонаселенная и выигрышно расположенная часть империи Цин. Потеря прочих земель ударит по престижу, но не по экономике или военной мощи. Скорее напротив. Пропадет необходимость контролировать огромные пустоши запада и севера.
– И что вы хотите, что бы я с этими пустошами сделал? – усмехнулся принц.
– Они хотят свободы? Дайте им ее. Создайте три царства – Тибет, Синьцзян и Монголию. Вы хотите признания и поддержки России? Пригласите туда править русских великих князей. Допустим, Алексея Александровича, Владимира Александровича и Николая Николаевича в Тибет, Синьцзян и Монголию соответственно.
– Звучит занятно, но, я думаю, они откажутся.
– О! Скоро должны произойти события, после которых они охотно согласятся и даже будут счастливы, потому что альтернатива окажется много хуже. Правда, тут есть важный момент – нужно спешить. Я не вполне уверен, но у них есть все шансы предстать перед Создателем досрочно и в помятом виде.
– Интересно, – чуть подумав, произнес Цзайфэн. – Но вы забыли Маньчжурию.
– Образуйте из нее княжество и подарите мне, – невозмутимо заявил Алексей Николаевич.
– Так вот что вы хотите! Ха! – расплылся в улыбке Цзайфэн. – Вы понимаете, что просите? Это вотчина моего клана!
– Да, но она оккупирована русскими войсками, – лукаво улыбнувшись, заметил Куропаткин. – Вы ее уже не контролируете. Дальше будет только хуже. А теперь подумайте, как это все будет выглядеть со стороны? Чужаки захватывают родные земли правящего дома. Зачем вам фиктивные титулы? Чтобы над вами смеялись? Проведите ребрендинг.
– Что? – удивленно переспросил Цзайфэн.
– Ребрендинг. Это просто. Сейчас объясню. Вы глава Маньчжурского клана Айсин Гёро, Маньчжурия для вас – родовые земли, утеря которых бьет по репутации. Но если вы примете мое предложение и согласитесь выделить в независимые государства Тибет, Синьцзян, Монголию и Маньчжурию, то в ваших руках останется только народ хань, отягощенный возбужденным национализмом. Вот и подумайте – зачем таких людей дразнить, постоянно напоминая, что ими правят чужеземцы? Ваша мать ведь из хань? Так? Отлично. Выждите пару лет. Наведите хоть какой-то порядок в делах, а потом провозгласите возвращение к заветам какой-нибудь лохматой древности, о которой все равно никто ничего не помнит. Этот шаг позволит провести реформы, в том числе по глубокой, коренной модернизации страны. Главное при этом не дистанцироваться от людей. Помните, как было у Киплинга в «Маугли»? Не помните? Не читали? Не беда. Ключевая идея звучала так – «Мы с тобой одной крови, ты и я». Вот и проведите обширное переименование всего и вся, включая название правящей династии. Например, переименуйте клан из Айсин Гёро в Цзинь[84], провозгласив его истинно ханьскую природу, а не маньчжурскую. А потом постулируйте возрождение традиций империи Хань, что славилась расцветом культуры и хозяйства. И уже под этим соусом стройте железные дороги там, больницы, школы или еще чего. Главное – умиротворить бурлящую мочу в умах людей и спокойно, методично взяться за работу. А для этого вам нужно выиграть время. И чем больше, тем лучше.
