Барабанный бой вступительного проигрыша «Московского пехотного марша».
Включились флейты.
И легион мерным шагом двинулся вперед под развернутыми знаменами. Всего три тысячи линейных легионеров против двадцати восьми тысяч. Но тут – шеренги как по линейке. Дистанции аккуратно держатся, да и в целом порядок. А там большие потери, бардак и общая потеря управления.
Видя жидкость линейного построения, курфюрст отправил кирасир и рейтар в атаку. Это были у него единственные войска, не участвовавшие в бою, а потому сохранившие относительный порядок.
Заметив приближение кавалерии, легионеры остановились и открыли огонь из ружей. Сразу с обоих рядов первой линии тяжелыми залпами. Те были возможны из-за некоторой разреженности строя. Между бойцами первого ряда был зазор, что позволял из второго ряда уверенно работать «через плечо» первого.
Залп.
Залп.
Залп.
Кирасиры и рейтары смешались, едва выйдя на дистанцию атаки.
Залп.
Залп.
Залп.
Попытка построить тяжелую кавалерию не удалась. Все окончательно пришло в негодность, поддавшись энтропии.
Залп.
Залп.
Залп.
И кавалерия присоединяется к общему отступлению, добавив «огонька» отступающей пехоте.
Бух!
Бух!
Бух!
Вдруг ударила одна из прусских батарей, которую, казалось, подавили. И ядра, весело прыгая, полетели в линейные порядки легиона.
Бум!
Бум!
Бум!
Оперативно вспухли над вражеской батареей белые пороховые облачка картечных гранат, пропустив всего два залпа противника. И тишина.
Вновь заиграли барабаны и флейты.
И вновь легион пошел вперед, старательно держа строй…
С огромным трудом курфюрсту удалось прекратить беспорядочное бегство только спустя несколько часов, когда войска уже удалились более чем на пять километров от места боя. Но это мало что решало.
Была потеряна вся артиллерия.
Была потеряна большая часть обоза.
Была потеряна треть войска, будь то убитыми, ранеными или дезертировавшими.
Но главное – это было поражение. Тяжелое поражение от совершенно смехотворных сил. И осознание этого вогнало Иоганна III Сигизмунда Гогенцоллерна в откровенную панику. Требовалось срочно что-то предпринять. Потому что в противном случае это могло угрожать катастрофой всей восточной кампании…
Что произошло на поле боя под Ригой?
В сущности этакий вариант первого сражения под Нарвой, когда малочисленное войско шведов разгромило большое воинство Петра I[34], развернутое по устаревшим канонам[35]. Правда, шведы в той истории больше полагались на натиск и бой шпагой, а Петр Басманов, следуя доктрине Дмитрия, стремился подавлять противника высокой плотностью огня.
Три дюжины трехдюймовых «Единорогов» в случае необходимости могли развивать до шести выстрелов в минуту благодаря унитарно-картузному заряжанию. А еще в легионе имелось сто шесть трехдюймовых ручных мортир, унифицированных по гранатам с полковыми «Единорогами». Гренадеры, обслуживающие эти мортиры, выдавали порядка трех выстрелов в минуту. Так что в случае нужды легион мог исторгать в сторону врага пятьсот тридцать четыре гранаты каждую минуту. По меркам начала XVII века – крайне существенно. Особенно учитывая, что обстрел велся по плотным боевым порядкам. Врага буквально засыпали этими трехдюймовыми «малышами». А ведь еще был и полк полевой артиллерии, и стрелки дюжины стрелковых рот, что работали компрессионными пулями…
